По дорогам - страница 17

Я глазом не моргнул.

Мы хорошо, сказал я.

Тоже спокойным тоном.

Без революций, добавил я с улыбкой. И без гонки на ста восьмидесяти.

Он усмехнулся. И тоже замолчал. Видимо, сам себя услышал: “А вы тут как?” Будто спрашивал, как дела у моих.

И я мгновенно принял это. Подтвердил существование некой общности – блока Мари-Агустин-и-я.

Мы хорошо. Без революций.

Спонтанный ответ. Простая констатация факта, которая повергла в растерянность нас обоих. Так мы и сидели в предвечернем свете друг против друга перед недопитым пивом, вдумываясь в смысл сказанного.

Следующие дни мы проводили вчетвером, с Мари и Агустином.

Я пригласил их на ужин в свою крохотную двухкомнатную меблирашку. Они увидели голые фисташковые стены, старый бархатный диван кофейного цвета.

А тут есть во что поиграть? – спросил Агустин.

Я безуспешно поискал карандаши или фломастеры. Нашел работающий шестицветный “бик”. Стопку чистых листов бумаги. Агустин удрученно взглянул на меня, как будто я над ним издевался.

Мари захотела посмотреть панно, над которыми я работал в последнее время.

Я ожидала побольше текстов, сказала она после долгого осмотра. Почти неразличимые россыпи букв, так, чтобы все перемешалось. Все места, куда она ездила. Все путешествия.

Автостопщик стал читать. Вылавливать в нагромождении слов начало фраз. Он узнавал названия городов, где, как он помнил, я бывал. В некоторых мы с ним бывали вместе – Улан-Батор, Бенарес, Вьентьян, Бобо-Диуласо, Агадес, Шикутими.

Через несколько дней они пригласили на ужин меня.

Сказать Жанне, чтобы она тоже пришла? – спросила Мари по телефону.

Жанна пришла. На ней было пальто, расширявшееся книзу, как детский плащик. По-дружески меня чмокнула. Я узнал ее запах. Ощутил близость, которую создавала, хотели мы того или нет, прекрасно проведенная вместе ночь.

Я заметил, что в ее взгляде нет ни упрека, ни смущения. Она не обиделась, что я не звонил. И не считала, что я мог обидеться на то, что не звонит она. Что все в порядке.

Агустин поднялся к себе спать. Мы поужинали, потом долго сидели и разговаривали. Жанна принялась расспрашивать автостопщика о его последней вылазке. Засыпала вопросами о его поездках вообще, причем как-то до смешного бестактно, с бесцеремонностью, на которую ни я, ни Мари никогда бы не отважились.

А ты где спишь, когда разъезжаешь? Где ночуешь?

Нахожу “Формулу 1”, какую-нибудь однозвездочную гостиницу, мотель. Иногда кто-то из автомобилистов приглашает меня к себе. По ситуации. Иногда сплю на природе.

На природе?

Он пожал плечами.

Однажды я провалялся всю ночь в своем спальнике перед опущенной шторой магазина на заправке.

Мари, а тебя не напрягает, что ты не знаешь, где он? Ты не беспокоишься?

Конечно, беспокоюсь, улыбнулась Мари.

А ты можешь объяснить, чего ты ищешь, спросила Жанна, снова поворачиваясь к автостопщику. В смысле, когда ты ездишь, то для чего? Денег это не приносит. Разлучает тебя с Мари и Агустином. Отнимает каждый раз по нескольку дней. Возвращаешься вымотанный. Ты не журналист, не писатель, не фотограф. Не собираешься снимать фильм, устраивать выставку, писать роман, ну, насколько мне известно. Для чего тогда?

Он посмотрел на меня, словно призывая на помощь.

Не знаю.

Помолчал.

Честно, не знаю. Много для чего, конечно. Ради встреч с людьми. Чтобы побыть наедине с собой. Увидеть новые места.

Жанна недоуменно улыбнулась.

Ради встреч с людьми – с ума сойти! Мне так надоели люди. Всю жизнь только и делаю, что с ними встречаюсь. Мечтала бы уже общаться только с теми, кого я люблю. По-настоящему общаться.

Возникла пауза. Я подумал, не пойдет ли наш вечер насмарку.

Автостопщик остался невозмутим.

Мне попадаются самые разные персонажи. За один день могут встретиться лесничий, какой-нибудь мелкий предприниматель, колбасник, землемер.

Жанна посмотрела на него.

И ради этого ты каждый раз уезжаешь? Ты действительно говоришь себе, когда стоишь на выезде из города со своей табличкой: супер, сегодня я, может быть, познакомлюсь, с землемером или колбасником?

Он рассмеялся, мы с Мари тоже. И все вздохнули с облегчением, чувствуя, что атмосфера разряжается.