По другую сторону холма - страница 16

Фрич потребовал разбирательства в военной следственной комиссии, но добился этого с большими трудностями и то после энергичного вмешательства Рундштедта в качестве представителя от генералов. Когда вопрос был решен, Гиммлер хотел сам председательствовать на суде, но на помощь Фричу пришел министр юстиции, заявив, что дело должен разбирать военный суд. Тогда Гиммлер попытался воздействовать на свидетелей защиты. Для безопасности и обеспечения явки генералы приставили к ним охрану. На суде главный свидетель Гиммлера отказался от своих показаний, за что и поплатился жизнью. Но Фрич был полностью оправдан.

Тем временем Гитлер воспользовался моментом и сам принял верховное командование вермахтом, заявив, что утратил доверие к генералам. Пост, который прежде занимал Бломберг, стал ниже по статусу, и на него был назначен генерал Кейтель, казавшийся Гитлеру воплощением хорошего лакея. В то же время главнокомандующим сухопутных сил вместо Фрича был назначен генерал фон Браухич, поэтому для Фрича, после того как его оправдали, места уже не нашлось. Таким образом, результатом тщательно спланированного кризиса стало сознательное усиление Гитлером контроля над стратегической сферой, а также укрепление влияния Гиммлера.

Личная зависть и консервативные инстинкты оказывались на руку Гитлеру на любой стадии его перехода к личному контролю. Он умело пользовался ими, в то же время ограничивая развитие любого управляющего органа, который мог бы сдерживать его амбиции. В 1935 году генеральный штаб был восстановлен, но ему не дали всех прав старого главного генерального штаба. В военных вопросах он подчинялся главнокомандующему сухопутных сил, а политическая сфера была закреплена за военным министерством. Бломберг, помимо того что он исполнял обязанности военного министра, был назначен еще и главнокомандующим вермахта (всех вооруженных сил в целом).

Верховное командование вермахта (Oberkommando der Wehrmacht — ОКВ) решало теперь все политические и административные вопросы, которыми ранее занимались все три службы. В него добавили небольшое управление «национальной обороны» (Landesverteidigung), которое занималось пограничными вопросами между политикой и стратегией, а также взаимодействием трех служб. Казалось, был сделан шаг к созданию генерального штаба вермахта, но теоретическим аргументам к дальнейшему развитию со всех сторон были противопоставлены другие соображения.

Такое развитие событий было бы не по нраву армейскому верховному командованию сухопутных войск (Oberkommando des Heeres, — ОКХ), поскольку преуменьшало его роль и лишало статуса наследника старого генерального штаба. Его представители утверждали, что было бы неблагоразумно подчинять давно существующую организацию только что созданной и к тому же носившей явно любительский характер. А поскольку военные проблемы Германии носили в основном наземный характер, то и решать его должно было армейское верховное командование. В этом их поддерживали члены верховного командования военно-морского флота с присущим им презрением к «сухопутным крысам», а также занимавший еще более личную позицию Геринг, главнокомандующий военно-воздушных сил. Бломберг, не желавший давать повода к конфронтации, постоянно подчеркивал, что новый координационный орган небольшой, и он не предназначен для того, чтобы «давить сверху». Что до Гитлера, то хотя он и хотел уменьшить роль армейского генерального штаба, но не желал замещать его функции вышестоящим генеральным штабом, что помешало бы его личному контролю. Поэтому он воздерживался от шагов по укреплению генерального штаба вермахта, и после того как руководство ОКВ с отставкой Бломберга буквально лишилось головы, Гитлер позаботился, чтобы оно оставалось простым «бюро» в его личном подчинении.

Вопрос контроля за стратегией оставался пока в ведении верховного командования сухопутных сил, также широко подчиненного Гитлеру. Но он постоянно искал возможности уменьшить его влияние, чтобы и дальше удовлетворять свои амбиции «великого стратега» и самостоятельно передвигать фигуры на доске.