По гриб жизни - страница 5

— Я, в отличие от некоторых, хоть иногда снимаю розовые очки.

Искать нас будут не все и не сразу, но будут! Нам нужно молчать о своей “избранности”, я так думаю. Надеюсь, ты никому ещё про татуировку не говорил?

— Ну…

— Что ну? Говорил? — скривился я, словно съел лимон, нет, два лимона и ещё дольку.

— Кто же знал! Да и не скажет никому Маринка.

— Ага, не скажет, — на то она и женщина, чтобы хранить секреты…

— Я тебе говорю, она могила. Надо только ей сообщить, что это теперь, оказывается, “военная тайна”, — фразу друг завершил “жутко секретным шёпотом”. Я хмыкнул. Хмык.

— И ещё, Дим, ты ведь хочешь заставить своё тату работать, так? Будешь пытаться его… активировать?

— Конечно! — широкая улыбка тянется через рот, от щеки к щеке.

— Ты знаешь, я… любитель фантастики, — кивок, ушастому известна моя слабость к изящно выдуманным мирам, — Так вот, попаданцы, получив себе какой-нибудь дар, порой плохо кончали. Неразумные японские школьники пытались на шару, без наставника активировать свой дар или освоить новое заклинание. А потом — тибуньк! и нет попадаца, есть только белый пепел, что кружит над землёй, кружит в облаках…

— Мих, ты параноик, — это да.

— И когда будешь пытаться, а ты всё равно будешь пытаться, я тебя знаю, — грустно улыбаюсь, — Не спались перед посторонними!

— МИИШААА!

А!

Об этом говорят в ток-шоу, судачат в курилках, на лавочках у подъездов; о новой, волновой магии пишут в зарубежной прессе, её обсуждают в сельских клубах юных пчеловодов…

Люди изливают сильные, искренние эмоции: ярость, страх, панику, предсказывают страшный суд и ужас без конца. Встречаются и оптимисты: например, один из крупных церковных иерархов высказал мысль о том, что татуировки "есмъ дар божий", он призван помочь человечеству приблизиться к образу и подобию его.

Молитесь, и будет вам ниспослано.

Сразу после громкого объявления своей позиции, официальные власти начали призывать всех “счастливых” обладателей волновых татуировок пройти регистрацию в ближайших отделениях полиции. Всего через пару дней после выступления президента вышел указ, определяющий процедуру регистрации, наделяющий государственные органы соответствующими полномочиями.

Поиск “меченых” начался.

— Миш, как ты думаешь, за рубежом сейчас творится то же, что и у нас?

Ушастый расслаблено потягивает кофе; первой пары сегодня не было, можно позволить себе не заливать, но смаковать. Пить, так сказать, по-человечески, не по-студенчески.

— Что думать, — открой Интернет и читай, — лениво отозвался я.

— Ну мало ли что там пишут?!

— Ой, — пауза, — Кто-то вспомнил о критическом мышлении, — голос мой полон ехидства, — И какого цвета белка тебя сегодня приняла за орех? Раки на горе не свистят, жаренный петух лежит, не дышит, уважает культурные традиции…

— Мих, не начинай, я серьёзно.

Надо же, в кои-то веки он — и серьёзно. Впрочем, на челе нашего богатыря действительно написана несвойственная ему задумчивость. Ему бы ещё лошадь-блондинку меж ног, остроконечную железную банку на голову, бороду на лицо, и был бы вылитый Добрыня Никитич с картины Виктора Васнецова.

— Дим, я не знаю подробностей, мой английский не настолько лучше твоего, — я покривил душой, с языком у друга было туго, запорр, —

Я сёрфил, много, но ничего нового нет. Волна не выбирала, куда ударить, накрыла весь шар равномерно, на этом сходятся аналитики топовых изданий. Я пытался найти способы развития способностей, в призрачной… надежде на то, что кто-нибудь их не только открыл, но и сподобился поделиться, мм, технологией, выложил её в открытый доступ — но пока всё пусто. Может затирается властями.

— Прямо-таки затирается? — скептический хмык.

— А как ты думал, всё серьёзно, — не поддержал я шутливый настрой, — Мы уже говорили с тобой об этом, позавчера.

— Да помню я, помню! Но всё же. И я, к слову, пробовал вызвать пламя.

— Да ты что!? — мои брови, расправив крылья, взлетают к потолку в притворном удивлении, — Ты всё же решился, вот СОВСЕМ от тебя не ожидал. Думал ты человек терпеливый, обстоятельный, к авантюрам не склонный…

— Мии-шаа… — горло друга исторгает раздражённое рычание.