По Индии и Цейлону - страница 14

Танцовщица

Танцоров сменили певцы, исполнявшие какую-то печальную песню. Пастушья свирель (дудка из тростника) и барабан вторили односложному, множество раз повторявшемуся мотиву.

Очень интересным оказался любительский оркестр. Его участники (домашние, соседи и гости), по-видимому, хорошо сыгрались. Инструменты представляли собой бамбуковые трубки разной толщины и длины, каждая из которых издавала одну-единственную ноту. Дирижер, зная возможности всех инструментов, вовлекал их всякий раз, как это требовалось. Почти невероятно, но мелодия передавалась с абсолютной точностью, и я не заметил ни одной ошибки. А ведь обнаружить их мне было бы не трудно: музыканты исполняли «Подмосковные вечера».

Четти много времени проводит в лаборатории противомалярийной станции, расположенной на окраине Майсура, он тщательно готовится к совместной поездке по районам штата. Еще и еще раз проверяем сводки, изучаем последние сообщения о свежих случаях малярии, сопоставляем эти данные с прежними сведениями. Четти то и дело подходит К картам и схемам, развешанным по стенам небольшой комнаты.

— Вот тут, в этих местах, не так давно от малярии умирали сотни людей. Теперь, как видите, случаев со смертельным исходом почти нет, а больных — только несколько десятков.

— А здесь, — ом обводит указкой большой кружок на карте, — малярия исчезла. Еще года три, и мы уничтожим ее во всем штате!

— Очень хочется верить, дорогой друг, что будет так, — говорит вошедший в комнату Рао, — но, боюсь, три года слишком малый срок.

Реплика спокойного и сдержанного Рао вызывает у пылкого Четти бурную реакцию.

— Вы же лучше, чем кто-либо другой, знаете, каких успехов мы добились. Вспомните, что делалось вокруг Майсура, да и в самом Майсуре десять лет назад! В некоторых деревнях в иные дни лежали почти все жители. Ни одна эпидемия, даже самая страшная, не уносила столько жизней, сколько из года в год уносила малярия.

— Да, да, — соглашается Рао. — К счастью, мы не можем показать вам то, что было в прошлом.

— Да и не надо, — машу я рукой, — слишком тяжелые ассоциации. Три года действительно большой срок, и за это время можно сделать немало, особенно если за работу возьмутся такие энтузиасты, как вы.

В штате Майсур, судя по картам, много заболоченных районов.

— Ведь можно же осушить эти проклятые болота, — говорю я.

— Безусловно, но тогда вряд ли там можно будет сеять рис. Впрочем, мы поедем туда, и вы все увидите сами.

Горное село Махрдезваран Хилл в соседнем штате Мадрас (150 километров от города) — старый очаг малярии. Оттуда давно нет сведений, хорошо было бы начать нашу поездку именно с него. Выясняется, что май — самый подходящий месяц: в другое время года до села не добраться. Дорога туда идет через джунгли. В ряде мест ее пересекают ручьи и речушки. Не страшные сами по себе, они после дождя становятся абсолютно непроходимыми. До дождей в нашем распоряжении есть несколько дней, и мы решаем выехать незамедлительно.

— Вот и чудесно, — радуется Четти, — завтра утром и выедем.

Оперативность Четти можно сравнить разве только с его пылкостью. Уже с вечера было подготовлено все — и машина, и ящики с микроскопом, красками, реактивами и медикаментами.

Ранним утром, когда весь город еще спит, машина с красным крестом покидает Майсур. Кроме Четти, Рао и лаборантов с нами едет госпожа К. Нагарамнана — член майсурского муниципалитета.

В пригороде мчимся по отличному шоссе, обсаженному необыкновенными деревьями с красными цветами. У нас нет растений, даже отдаленно напоминающих эти, оттого, быть может, они производят ошеломляющее впечатление. Представьте себе аллею деревьев, кроны которых словно охвачены ярким пламенем. На ветровом стекле вспыхивают красные отблески. В перспективе образуется стена сплошного огня, и кажется, что мы проносимся сквозь пламя костров.

— Мы не сгорим в этом пламени, доктор? — спрашиваю Четти.

— О, нет. Это всего лишь спотодеа бомбакс (огненная акация). Вот я видел людей, ступавших по раскаленным углям босыми ногами, — это зрелище поинтереснее. Здесь, на юге, есть секта огнепоклонников. В определенный день (неясно, почему именно его выбирают из прочих дней года) целая группа людей босиком идет по дорожке, выложенной раскаленными углями.