По краю - страница 11

Женя тщательно оделась – обычные джинсы сменила на платье, надела невысокие каблуки и вопреки обыкновению подкрасила глаза и губы. Посмотрев на себя в зеркало, она добавила несколько легких браслетов на руку и серьги-подвески. Браслеты и серьги хорошо сочетались и, несмотря на громоздкость, были уместны теплым весенним днем. «А хорошо, что я так коротко стригусь, с сережками просто картинка получилась!» – порадовалась своему виду Пчелинцева.

– Ты сегодня идешь куда-то? – поинтересовалась мать, когда Женя вышла из своей комнаты.

– Куда я могу идти? – рассмеялась Женя. – Сессия на носу. Поэтому я сейчас на лекции, потом на репетицию в нашем театре – и домой.

Мать покачала головой – дочь хотела успеть все, и ей это удавалось.

На факультете Женя произвела фурор.

– Пчелинцева, вот что значит эффект неожиданности. По-моему, никто тебя не видел в платье! – рассмеялся кто-то.

– Плохо смотрели, – рассмеялась Женя. Она вдруг пожалела, что решила так одеться и тем самым привлечь к себе внимание. Но вскоре все занялись обычными делами – кто-то дописывал работу, кто-то побежал «к Ломоносову» покурить, кто-то досыпал, устроившись на последних рядах. Женя с тревогой ожидала появления Суржкова. Ей казалось, что, увидев его, она опять переживет вчерашние неприятные минуты.

Суржиков появился с опозданием на пять минут, но это было единственное отклонение от обычного распорядка. Он так же, как и всегда, аккуратно разложил бумаги и тетради на столе, снял свои часы, положил их рядом с мобильником. Потом Вадим Леонидович покашлял, привлекая к себе внимание, дождался тишины и громко поздоровался. При этом он обвел всех веселым взглядом. Пчелинцева сидела на своем обычном месте в первом ряду по центру. Но так случилось, что ее постоянных соседок Коробициной и Титовой на этой лекции не было, а потому Женя оказалась на виду. И Суржиков задержал на ней взгляд. Похоже, он заметил все – яркое лицо, длинные серьги, которые касались плеч, загорелую шею. Он увидел, как необыкновенно красива сегодня Женя. И Вадим Леонидович… улыбнулся восхищенной и доброй улыбкой. Пчелинцевой показалось, что у нее галлюцинации, но нет, профессор смотрел на нее и улыбался. Так улыбаются мужчины, понимающие толк в красоте.

Пчелинцева растерялась и покраснела до слез, потому что она запуталась. Ей хотелось определенности в отношениях с этим человеком, которого она должна видеть каждый день и от которого зависит ее учеба. Она растерялась, потому что записала Суржикова во враги и относилась теперь к нему как к противнику. Но враги не смотрят с восхищением, не улыбаются так, словно гордятся вами. Женя опустила глаза, что-то машинально рисовала в тетради и очень хотела, чтобы никто не заметил происходящего. Но было поздно. Кто-то хихикнул, а кто-то пробасил:

– Да, Вадим Леонидович, Пчелинцева сегодня звезда.

Суржиков галантно склонил голову в сторону Жени и заметил:

– О, подобрать стильные аксессуары – это очень важно. Но не менее важно уметь думать, размышлять, грамотно говорить и писать. Вы – будущие телевизионщики. Для вас единство формы и содержания – это альфа и омега.

Аудитория зашуршала, обрадовавшись разговорам не по теме. «То есть он считает, что висюльки в уши я вдеть могу, а писать и ясно излагать свои мысли – нет?!» – подумала Женя и прежде, чем что-то сообразила, громко произнесла:

– Вадим Леонидович, вы – прекрасный педагог, и ваш пример у меня перед глазами. Надеюсь, что, глядя на вас, к диплому я не только научусь говорить колкости и подбирать шарфы к кроссовкам, но и освою какие-нибудь профессиональные навыки. – Тут Женя помолчала и добавила: – Если, конечно, мы все-таки начнем изучать основы тележурналистики.

В аудитории воцарилась тишина, все услышали, как кто-то, пропустивший самое интересное, громко зевнул. Женя хихикнула:

– А то вот спят уже на последних рядах.

Суржиков выдержал паузу. Так ничего и не ответив ей, он повернулся к доске и стал чертить схему взаимодействия зрительской аудитории и информационных каналов.

Через месяц началась летняя сессия. Женя сдавала один за другим зачеты и готовилась к экзамену у Суржикова. Их отношения остановились на точке замерзания. Оба друг друга игнорировали. Однажды в деканате ее остановила куратор Зоя Ивановна.