По музеям Челябинской области - страница 12
С волнением рассматривают посетители музея картину художника Р. Габриэляна «Гибель Колющенко». На ней изображен последний момент жизни видных революционеров Челябинска: Болейко, Колющенко, Могильникова, Тряскина, Гозиосского.
…Предрассветная мгла. Верховые казаки, окружив плотным кольцом свои жертвы, сейчас совершат еще одно преступление. Минута — и земля обагрится кровью обреченных людей. Но пятеро, у которых связаны назад руки, с презрением смотрят на своих убийц.
Или вот еще один интересный документ-подлинник. «Арестантский билет № 4620 1919 года», принадлежавший Шмакову Ивану Васильевичу. В доме Шмакова находилась подпольная большевистская типография. Хозяин дома за участие в деятельности этой типографии, был приговорен колчаковским судом к каторжным работам. Конечным сроком наказания «при условии одобрительного поведения» был указан март 1932 г. Весьма самоуверенно был определен срок!
Расстрелы и тюрьмы не сломили воли рабочих к
[34]
борьбе и победе. Под руководством коммунистов, ушедших в подполье, они начали подготовку к вооруженному восстанию в тылу врага. ЦК партии и лично В. И. Ленин вникают во все вопросы, связанные с мобилизацией трудящихся масс на борьбу с белогвардейцами, оказывают практическую помощь подпольным большевистским организациям. Для руководства подпольной деятельностью ЦК партии создал в декабре 1918 г. Урало-Сибирское бюро ЦК.
С фотографии на нас смотрят простые мужественные люди — члены Челябинской подпольной организации: 3. И. Лобков — посланец ЦК партии, С. Кривая, В. Гершберг, П. Хотеенков, Л. Лепешков, Р. Костяновская и другие.
Через своих представителей Челябинская большевистская организация налаживает связь с подпольными группами, действующими в городах и деревнях Южного Урала. Создается крупный склад оружия, работает типография, выпускающая до трех тысяч листовок в ночь, ведется большевистская агитация среди солдат. И все это в то время, когда свирепствует белогвардейский террор!
В марте 1919 г. Челябинскую большевистскую организацию постиг неожиданный провал. Колчаковская контрразведка с помощью предателей напала на след организации. 66 коммунистов-подпольщиков были схвачены. Приговор военно-полевого суда при штабе Западной армии гласил:
«В судебном заседании от 12 до 15 мая 1919 г. в г. Уфе, рассмотрев дело о 66 коммунистах по обвинению в том, что в начале 1919 г. (по март месяц) во время войны с Советской властью в г. Челябинске и Челябинском уезде составили преступное общество, именовавшееся «Российской коммунистической партией», заведомо поставившее целью своей ниспровержение, путем
[35]
вооруженного восстания, существующего в России ныне государства и общественного строя, замену его Советской властью и коммунистическим строем и заведомо имевшее в своем распоряжении средства для взрыва и склады оружия, причем для достижения указанной цели организовали ряд конспиративных ячеек (так называемых десятков), среди войск, рабочего и сельского населения, связанных между собой общим руководством центрального военного отдела сообщества г. Челябинска (так называемого военно-революционного штаба), от которого получали руководящие указания, инструкции, деньги, оружие и взрывчатые вещества…»
Колчаковский военно-полевой суд приговорил к смертной казни 32 человека, остальных к пожизненной каторге и к различным срокам каторжных работ. Приговор был приведен в исполнение в ночь на 18 мая 1919 г. во дворе Уфимской тюрьмы.
На одном из стендов помещено предсмертное письмо самой молодой из замученных подпольщиков — Риты Костяновской.
«Дорогая Марьяся!
Пишу тебе последнее прощальное письмо. Через несколько часов меня расстреляют… Я умираю за правду и потому нисколько не унываю. Дорогая, тебе наверно известно, что теперь расстреливают людей тысячами и самых лучших борцов за свободу. Я лично сделала очень мало, казалось бы, что не должны меня расстрелять, но, как видишь, так хочется палачам. Прощай и прости. Поцелуй за меня всех моих родных. Если они люди сознательные, то не будут меня обвинять. Это был мой идеал, за который я и умираю. Целую тебя много раз.