По непроверенным данным - страница 4

Еле дождалась их с гулянья. Пришли веселые и голодные. От сердца отлегло – ребенок счастлив.

— Слушай, Ниночка (вот, уже Ниночка) у нас в родне есть адекватные люди?

— Что значит адекватные?

— Это те, кто умеет самостоятельно думать не как положено, а как им нравится и полагаются, в основном, на себя. Пролетариат не приветствуется, хотя возможны исключения. Алкоголизм не приветствуется категорически.

— Далеко ходить не надо, у тебя старший брат – прораб на стройке в какой-то субподрядной организации как раз такое сокровище – палец в рот не клади, по плечо откусит.

— Это который Валерьян?

— Он самый.

— Дал же бог имечко. Ну-ка еще с ходу попробуй.

— Вот хотя бы мой папа. Он, правда, в годах, я – ребенок поздний, он очень умный и порядочный, в техникуме преподает.

— На безрыбье и сам раком встанешь, — пробормотал Виктор.

— Как ты сказал?

— Говорю, давай дальше по списку. Может, правоохранитель какой в родне ходит.

— Витя, ты правда совсем ничего не помнишь?

— Надеешься на ретроградную амнезию? Случай не тот. Да не расстраивайся так. Ушел с завода потому, что скоро и самого завода не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Откуда пришел. Есть небольшой нюанс – день и год рождения у нас с Виктором совпадают, как и место рождения. Кто-то сверху над нами крепко пошутил. Очень возможно, что Виктор лежит на льду в моем городишке в облике Михаила. Так что нам придется с этим жить. Чтобы у тебя совсем пропала охота поделиться о случившемся, добавлю маленькую деталь – мы разминулись с Виктором в 2011 году. По этой же причине сейчас я просто готовлюсь к событиям, которые произойдут. А сейчас, пожалуйста, соберись и продолжим экскурсию в увлекательный мир родственников. Так кто из наших в правоохранителях?

— Твой дядя Иван Михайлович – зам. начальника местного РОВД.

— Может в судебной системе кто отметился? Ну, там друзья, подруги и хорошие знакомые, которым ты отчекрыжила что-нибудь?

— Я подумаю. Для чего они тебе? Извини, теряюсь в догадках.

— Видишь ли, нас ждут очень непростые времена и я хочу чтобы наша семья и все, кто нам дороги, не оказались в глубокой… ну, в общем, очень нехорошем месте.

— Но у тебя, по-твоему, должна быть другая семья. Почему ты не думаешь о них?

— В прежнем варианте все было настолько плохо, что не хочется еще раз лезть в то болото. Как в анекдоте – мать проститутка, отец алкоголик, у самого энурез. Дал Бог новый шанс – зачем мне на старые грабли наступать? А потом, крутить не буду, нравишься ты мне более чем и Маша тоже. У нас телефон есть?

— Да.

— Пропадешь тут без мобильной связи.

Всю следующую неделю Виктор приходил поздно, но всегда бодрый и веселый. Вообще Нина Георгиевна теперь ни разу не видела мужа в состоянии прежней глубокой задумчивости. Балагур и шутник – он был чужим. Он был чужим в этом мире. С легким ужасом она чувствовала, как ее непреодолимо тянет к этому мужчине. Наступило время школьных каникул и Машу выпросили к себе дедушка и бабушка с ее стороны. Оставшись одни, супруги испытывали немалый дискомфорт. Нина Георгиевна, кляня себя за беспринципность, старалась задерживаться на работе и страшилась сама себя. В первый же выходной Виктор предложил организовать маленький семейный праздник, натащив кучу деликатесов.

— Откуда такие богатства, нигде ничего нет?

— Наши отдельные родственники оказались особами, приближенными к дефициту и бартеру. Вот они и поделились с родней бескорыстно.

— Так уж бескорыстно?

— Ну не совсем. Ну что, за нас!

— За нас.

В этот вечер Нина Георгиевна открыла мужа с совершенно непривычной стороны. И на следующий день на работе она, как девчонка не к месту хихикала и краснела, вспоминая происщедшее. Господи, оказывается бывает же такое.

Половина ноября прошла у Виктора в непрерывных встречах и сборе информации. Такая знакомая и почти родная прошлая действительность оказалась совсем неизвестной. Изменилось не прошлое – изменился он сам, а точнее его взгляды на прошлое. Перемены в оценках были так глубоки, что он с недоумением и подозрением поглядывал на собеседников, разглагольствующих о политике и экономике. Выходит вот таким бараном и он был тогда. Только теперь Виктор понял, что «открыть глаза» на будущее здесь просто некому. Верхи не могут по-новому, низы не хотят по-старому, а как мочь – никто не знает. И если к власти придет Боря сотоварищи, становится страшно, а если не придет – еще страшней. Куда ни кинь, везде клин. Расползалась экономика и одновременно рушилось мировоззрение людей.