По обе стороны Днестра - страница 17

Генеральный инспектор замолк, выжидая, какую реакцию вызовут его слова. По выражению лица Кадере он понял, что его рассуждения заинтересовали начальника, и продолжал:

— Разрешите быть откровенным до конца. Я имею в виду этот прискорбный инцидент в Сороках. Зачем было через два дня после начала таких важных переговоров в Риге убивать этих безработных молодых евреев? Мы сами дали козырь в руки большевикам в их антирумынской пропаганде, и они, поверьте, им умело пользуются. И не только они. Бессарабские газеты, конечно, не все, а те, которые инспирируются еврейской буржуазией, подняли большой шум вокруг этого дела…

— К сорокскому делу мы не причастны, господин генеральный инспектор, — недовольно перебил его Кадере, — и вы должны это знать. Перестарались военные власти. Вы разве не читали официального сообщения по этому вопросу дирекции сигуранцы? Там, на границе, не мы хозяева положения.

— Я читал коммуникат дирекции, ваше превосходительство, — сдержанно ответил Маймука. — Однако, зная ваше влияние и авторитет в высших правительственных кругах, позволил себе поднять этот вопрос с тем, чтобы впредь не повторять подобных прискорбных ошибок.

— Все будет зависеть от обстановки, как внутренней, так и внешней, неопределенно ответил Кадере. — Однако, господин Маймука, должен вам сказать, что в ваших рассуждениях имеется немало правды. Мы должны работать тоньше, осторожнее и осмотрительнее. Это тем более важно, что безответственные политиканы, преследуя свои эгоистические цели, демагогически сваливают свои собственные провалы на нас. Дальше так продолжаться не может. У нас есть, конечно, свои проблемы. — Голос Кадере принял доверительный оттенок. — Хочу вам сообщить, господин Маймука, что недавно генеральную дирекцию изволил удостоить посещением его величество король в сопровождении наследника Михая. Его величество с похвалой отозвался о нашей, как он выразился, плодотворной и ответственной деятельности, — директор самодовольно улыбнулся. — Впрочем, вы об этом знаете из газет. Однако в прессу, разумеется, попало далеко не все. Его величество с вниманием отнесся к нашим нуждам и обещал содействие. В ближайшее время нас ожидают большие перемены, мы должны использовать самые передовые методы сыска. Английские и французские друзья готовы оказать нам помощь и передать свой богатый опыт борьбы с подрывными элементами. К нам едут инструкторы из «Скотланд ярда», «Интеллидженс сервис» и «Сюртэ женераль». Скажу вам больше, господин генеральный инспектор. В правительстве обсуждается вопрос о выделении дирекции сигуранцы в отдельное министерство общественной безопасности. У нас сейчас как никогда много работы. Предстоит провести в ближайшие дни операцию… назовем ее «Днестр». Как вам известно, ее начали второй отдел генерального штаба и разведотдел третьего армейского корпуса. Нам же предстоит ее закончить. Для обсуждения этого вопроса я вас и пригласил. И вы, как умный и проницательный человек, надеюсь, хорошо понимаете, что от успешного исхода акции, которая должна начаться в ближайшие дни, зависит многое. Отвечу вам откровенностью на откровенность: предстоящей акции на самом верху придается исключительно важное значение. Поэтому мы очень надеемся на вас, господин Маймука. Если же… — последовала многозначительная пауза, которую Маймука истолковал как скрытую угрозу. Кадере явно намекал на печальную участь его предшественника на посту генерального инспектора бессарабской сигуранцы — генерала Захарие Гусареску. Гусареску был обвинен в порочащих его высокий пост связях, в том числе с известным не только в Кишиневе, но далеко за пределами Румынии скупщиком краденого ювелиром Нухимом Атацким и даже (страшно сказать!), чуть ли не в государственной измене! Никаким изменником Гусареску, конечно, не был, в этом Маймука ни секунды не сомневался. Ну брал шперц[15], а кто их нынче не берет? Дело заключалось в том, что чем-то Гусареску не угодил своим хозяевам, этим заносчивым высокопоставленным политиканам в Бухаресте, и стал козлом отпущения. Маймуке очень не хотелось разделить его незавидную судьбу. Однако он оставил эти мысли при себе и заверил начальство, что его высшая цель — служить родине и королю, и он для этого не пожалеет сил.