По памяти и с натуры - страница 16
Чесова. Я уж и не знаю, чего теперь делать? Что же чаю, Анна Егоровна?..
Метелкина. Благодарствуй, Евдокия Степановна, упилась я уже, полностью упилась. Ну еще одну чашечку налей все-таки. (Подставляет Чесовой чашку.)
Чесова (наливая чай). Ну муженек-то твой как?
Метелкина. А что ему делается? Как был старшим кондуктором, так и работает. По молитве моей ему теперича премию дали.
Чесова. По молитве?
Метелкина. Ага. Сколько я поклонов била, чтобы, значит, у него никаких аварий не было, чтобы из графика не выбивался и чтобы план тонно-километров сподобил бы его господь-бог выполнить полностью!
Чесова. Да-да-да.
Метелкина. Ну и внял господь, стало быть: премию моему Кузе отвалили и благодарность.
Чесова. Это хорошо. Еще чайку?
Метелкина. Нет, благодарствуй. Примета плохая: тринадцатую чашку я сегодня не стану пить. Как дюжину выпиваю, то, стало быть, стоп!
Чесова. Ну тогда ладно. А дочка твоя как?
Метелкина. Любочка-то? Растет дочка. Выросла уже. Вот и замуж пора…
Чесова. Да-да-да, насчет женихов нынче трудно.
Метелкина. Правда, крутится вокруг Любочки один парнишка — не такой чтобы ответственный или там богатый, но, безусловно, он ее любит без обману.
Чесова. И что же?.. И с богом, пускай выходит за него.
Метелкина. Я ей так сказала: ладно, выходи за этого, за своего за Сашку. Но только без церковного венчания и думать не смей!
Чесова. А она что?
Метелкина. Любочка-то? Да она у меня послушная девочка, даром что такая вострая. Она говорит: «Мне и самой, мамаша, охота покрасоваться, во всем невестинском наряде и при фате. Только вот беда: Сашка у нас ярый комсомолец, трудно будет его уговорить, чтобы он в церковь пошел».
Чесова (рассеянно, явно прислушиваясь к тому, как ведет себя внук в соседней комнате). Да-да-да…
Метелкина. А я — ей: без обряда и думать не смей! Прокляну, из дома выгоню!
Чесова. Да-да-да…
Метелкина. И в самом деле, ты подумай, Евдокия Степановна, каково мне будет показаться на глаза отцу Сергию, ежели моя родная дочь вступит в брак без его благословения, а?
Чесова. Да-да-да…
Метелкина. Ты опять ничего не слушаешь!
Чесова. Прости меня, показалось, что он ворочается.
(Уходит в соседнюю комнату.)
Метелкина, подумав немного, наливает себе чай сразу в две чашки и пьет с медом из обеих. Затем вытирает пот, расстегивает ворот кофточки, наливает еще одну чашку и через силу пьет. В передней раздается звонок. Вздрогнув от неожиданности, Метелкина роняет чашку. Звонок повторяется. Метелкина отставляет от себя мед и прибирает на столе.
Голос Чесовой. Анна Егоровна, сделай милость, открой дверь.
Метелкина. Сейчас, сейчас, золотая моя, сейчас, сейчас! (Резко поднимается, суетливо бежит к двери.)
Голос Любы. Простите, здесь живет Чесова Евдокия Степановна?
Голос Метелкиной. Здесь, здесь…
Голос Любы. Мама! Тебя-то мне и надо!
Голос Саши. Здравствуйте, Анна Егоровна.
Голос Метелкиной. Любаша?! И Сашок с тобой? Ну молодцы, ну идите сюда!
Голос Любы. Мы раздеваться не будем.
Входят Метелкина, за ней — Люба и Саша в зимней одежде. Близорукий Саша по пути натыкается на стул и роняет его. Метелкина вздрагивает.
Люба. Мама, у нас билеты в кино, а в квартире никого нет!
Метелкина. Ну что ж, ступайте, дорогие мои. А я тогда — домой. (Перехватила влюбленный взгляд Саши.) Дочка, подь сюда на минуточку… (Отходит в угол.)
Люба (идет к матери). Чего тебе?
Саша деликатно отворачивается, берется за книги, расставленные на этажерке.
Метелкина. Любаша, ты помнишь, что тебе мать говорила?
Люба. Я же тебе сказала: да!
Метелкина. Парни — они народ напористый. Ты и ахнуть не успеешь, как в загсе побываешь, а то и без загса…
Саша уронил книгу, Метелкина вздрогнула.
Люба. Ну неужели тебе не хватает времени дома мне про это объяснять?
Метелкина. Ой, Любочка, мать тебе добра желает, а ты…
Люба (отошла от матери). Потом, потом, мама. Саша, не опоздаем мы?
Голос Чесовой. Это кто там пришел, Анна Егоровна?
Метелкина. А это Любочка моя зашла за мной, дочка.
Люба. Здравствуйте, Евдокия Степановна!
Голос Чесовой. Здравствуй, Любаша. Анна Егоровна, зайди ко мне сюда.
Метелкина. Сейчас, золотая моя, сейчас, сейчас.