По поводу доклада о. Михаила о браке - страница 2
Любви в нем нет, и она не требуется.
Детей в нем нет же, и они лишь риторически упоминаются: бездетный брак столь же доблестен, как и с детьми, ни в чем перед ним не малится, не скорбит, не упрекается; и вообще этого вопроса просто не существует для церкви или он существует меньше, нежели вопрос о том, а не случилось ли когда-нибудь невесте и жениху быть восприемниками младенца от купели, не состоят ли между собою в супружестве их дяди и тетки, их братья и сестры, и т. п. вопросы, напоминающие направлением и тоном скорее сплетни и сплетничанье, чем закон и серьезное отношение.
Да и самого супружества, как соединения плоти и крови, тоже нет в «христианском браке»: на чем ведь и были основаны, «законно» основаны все так называемые фиктивные браки наших нигилистов в 60-х годах. Повенчались — разъехались. — Был брак? Церковь отвечает: «Был!» Не думайте: не так это невинно. «Фиктивные» супруги 60-х годов, жаловались благочестивые люди, «оскорбили» церковь. Но ведь чем? Тем, что они не «уважили» венчания, взяли его как попутную и им нравственно ненужную вещь. Хотя как же им было и не взять его, когда законом же установлено и церковь учит, что в нем единственно заключается брак. Так они оценили сокровище. «Сокровище» и взяли; а потом… не то чтобы бросили как ненужное, а вовсе о нем забыли, потому что действительно для любви, детей и деторождения непонятно, какое имеет значение это «сокровище». Но, сказал я, дело это не так невинно: мир, со своей стороны, никак не может и не должен «оскорбляться», если сама церковь не то чтобы не обращает большого внимания, а просто никак не смотрит на те необозримо многочисленные случаи, когда брак тоже фиктивен, но уважение к венчанию было соблюдено, напр., если 1) жена жалуется, что муж, повенчавшись с нею, затем через три года бросил ее; или 2) когда муж жалуется, что жена поступила с ним таким же образом. Церковь в таких случаях спрашивает: «да ведь венчание-то было?» — «Было» — «Ну что же, вы состоите в браке; а что муж жену оставил, то ведь может он оставил ее для молитвы и поста: это не возбраняется и даже похвально». Равно «жена могла оставить мужа для молитвенного подвига: как доказать, что нет? Доказательств нет, и муж (или жена) должны смириться».
Фиктивные браки всегда были в церкви. Но до 60-х годов — для «скорби» мира, людей, населения; но вот с 60-х годов пошли они «для удовольствия» мира; а этого церковь не переносит, и она поднялась собственно против приятного миру «потворства плоти», того самого сладкого любовничества, которое похваливают о. Михаил, о. Налимов и Победоносцев, а вовсе не поднялась против самой фиктивности, как некоей пустоты и бессодержательности, которая в браке не только ею не порицалась, но всегда похвалялась.
Чтобы не отвлекаться в рассуждения, приведу факт, который даст нам осязательный материал для анализа: на странице 375 «Истории обер-прокуроров Св. Синода» проф. Благовидова рассказан следующий случай. «Во всеподданнейшем докладе от 10 декабря 1827 года обер-прокурор Мещерский сообщил Государю, что городовой секретарь Повало-Швейковский испрашивает высочайшей милости — утвердить его брак с дочерью помещика Ефросиньею Ваулиною, так как Синод, расторгнув данный брак по причине родства незаконных супругов, поставил в самое несчастное положение пятерых детей, прижитых от неосмотрительно заключенного брака. Николай Павлович, под влиянием Мещерского, по-видимому, нашел возможным удовлетворить просьбу Повало-Швейковского и написал на обер-прокурорском докладе: «Брак расторгать, когда он дозволен был духовным начальством, я не признаю ни справедливым, ни удобным». Но по докладу[3] митрополита Серафима Государь вынужден был взять назад свой добрый порыв, и брак был расторгнут. Дети лишились отца и матери, переименованы в «незаконнорожденные», потеряли права на фамилию и наследство отца, а мать их превращена вновь в девицу Ваулину с предложением выехать из дома мужа и вернуться к не весьма утешенным родителям, может быть, таким казусом сведя их и в могилу.
Теперь я прошу быть слушателей внимательными. Родство и свойство как препятствия к браку взяты все из языческого римского законодательства. В Евангелии о родстве и свойстве как препятствиях к браку не упоминается вовсе; в Библии, во «Второзаконии», дозволен брак двоюродных и брак дяди и племянницы. И вообще там вовсе не те степени родства указаны препятствиями к браку, как у нас.