По прозвищу Адмирал - страница 3
Вот так мы ударили по рукам, договорившись о времени, когда я подойду со своими музыкантами, выступать с ними было моим условием. Более того, сверху спустили приказ: цензуры нет, и заранее прослушивать нас, как ранее, не будут. Такое уже было, и тот опыт был удачным. Слушателям нравилось. О списке запрещённых песен главный редактор уже знал, как и то, что теперь им дали ход, хоть и в единственном исполнении. Раз сказали, прозвучит только единожды, значит, так и будет.
Главред уехал на машине с водителем, а я после уроков побежал по своим, предупредить, чтобы готовились к вечернему выступлению. Это мне привычно вещать на весь Союз, а некоторые сразу стали мандражировать, пришлось успокаивать. Но, надеюсь, не сфальшивят. Маму я застал дома во время кормления Кирилла, тут повезло, обещала быть на месте к нужному часу, сразу после своих уроков подойдёт. Ну и сам я занялся подготовкой и другими делами.
Пять месяцев спустя. 6 мая 1942 года.
20 часов 37 минут
—…Мне пора заканчивать сегодняшнее выступление. По уже сложившейся за эти месяцы традиции завершаем мы передачу исполнением песен из запрещённого списка. Однако сегодня будет исполнено не две, как обычно, а пять. В прошлую передачу я об этом уже говорил, как и перечислял названия песен. Да, мне приходит множество писем от разных граждан нашей необъятной страны, и я всё же вернусь к этому вопросу, хотя ответил на него ещё в первую и вторую передачи после долгого перерыва. Несмотря на ваши многочисленные просьбы убрать понравившиеся песни из запрещённого списка, сделав их доступными, этого никто не сделает. В прошлом году в декабре на награждении в Кремле я смог поговорить с товарищем Сталиным и коснулся этой темы. Выслушал он меня внимательно и лишь развёл руками, сообщив, что он не специалист в этом вопросе, и если компетентные товарищи из соответствующих организаций запретили их исполнение, любое, то он ничего сделать не может, не такой товарищ Сталин и всесильный, как некоторые думают. Именно так он мне и ответил. Тогда я поинтересовался у товарища Сталина, нельзя ли исполнить их хотя бы один раз, мне действительно обидно, что эти песни ушли в чёрный список, в архив. И вот после недолгого размышления товарищ Сталин решил мне помочь, тут он уже мог поспособствовать. С тех пор и сложилась такая традиция. Передачи у меня раз в неделю, и исполнители, которых я подбираю для выступлений сам, исполняют по две песни. Насчёт же того, чтобы снять с этих песен запрет, мне соответствующие товарищи ответили твёрдо: никто изменять решений не будет. Поэтому, если кто не слышал эти песни, не успел к приёмнику, я сожалею, услышать их ещё раз никому не будет дано. Ну а так как сегодня заключительный день – на лето я прекращаю выступления, – то и будет исполнено шесть песен.
Диктор, с которым мы за это время хорошо спелись и понимали друг друга по движению или мимике, кивнул и перехватил слово:
– Да-да, вы не ослышались, дорогие товарищи радиослушатели: Александр хоть и школьник, но человек ответственный и вступил в Гражданский речной флот, он будет доставлять грузы по рекам. И завтра судно, на котором Александр будет нести службу до конца навигации, покидает порт.
– На речфлот я завербовался давно. Осенью надеюсь вернуться с новыми впечатлениями и новыми юмористическими рассказами для передач. А сейчас – первая пара заключительных весёлых песен. Одна называется «Гадалка». По названию, думаю, вы догадались, о ком она. Вторая – больше мои фантазии. Такие песни уже звучали, поэтому наши дорогие радиослушатели, полагаю, понимают, о чём я. Называется она «В синем море, в белой пене». Исполнять начнут именно с неё, музыканты уже готовятся, но прежде, чем начать, я опишу, как она мне пришла на ум, иначе вы можете не понять суть этой песни. Как вы помните, я часто делаю это. Так вот, как-то мне попалась книга о приключениях пиратов, и в ней описывались сирены, такие мифические существа. Они сидят на скалах, принимают вид прекрасных дев и поют такие чарующие песни, что моряки не выдерживают, прыгают за борт и плывут к ним. Ни один не доплыл, все утонули, но суть, я думаю, вы уловили. Говорят, моряки, когда проплывают мимо этих скал сирен, затыкают уши, чтобы не слышать их песен. А один моряк попросил привязать его к мачте, чтобы услышать. Так он канаты чуть не порвал, едва не вырвался. Конечно же я не мог не заинтересоваться, что же такое поют сирены, что матросы теряют голову. А так как я читал эту книгу на ночь, то под впечатлением от прочитанного мне приснился такой сон: представьте белоснежный пассажирский пароход, у борта стоит мальчишка моего возраста в матросском костюме, и вдруг он слышит такие слова…