По пути - страница 11

— Что там? — сделала шаг навстречу, тыльной стороной руки прикоснувшись к губе.

— Зарядка кончилась.

— И как теперь? — лицо исказила гримаса разочарования.

— Иди за мной молча. Будешь трепаться не по делу, я тебя голыми руками закопаю в мох, поняла? — завязал шнурки на кроссовках, со злости стягивая их до максимума.

Девушка кивнула, понимая, что рассчитывать больше не на что. Она нерешительно посмотрела на парня и спросила:

— Как тебя зовут?

— Как хочешь… — равнодушно бросил через плечо и поправил серебряную цепочку на груди.

— Меня Ярослава, — ответила, растерявшись от такого ответа.

— Мля, явно не Премудрая, — на ходу развязал куртку и убрал телефон в карман.

Девушка молча согласилась, ускоряя шаг. Икры сводило от усталости, но, кажется сейчас это никого не волновало. Она шла позади, не собираясь раздражать парня своим откровенным присутствием. В какой — то момент голова окончательно закружилась, а ветки стали расплываться перед глазами.

— Подожди… - позвала еле слышно. Он не остановился, как назло ускоряя шаг. Пальцами крутил зажигалку в кармане.

Яся плавно упала лицом вперед, прямо на куст молодой рябины. Услышав позади характерный шум, Лис нехотя обернулся. Девушка действительно валялась на траве.

— Вставай! — остановился.

— Я не могу, — прерывисто произнесла, перевернувшись на бок. — У меня нет больше сил.

Девушка действительно не ощущала ни кончиков пальцев, ни истерзанных ран на ногах. Все тело превратилось в комок бесформенного желе, готового просочиться в мох.

— Ну извини, — развернулся, собравшись уходить.

Ни одна мышца на лице не дрогнула. Машина, а не человек.

— Ты не мужчина! Ты просто никто, понял? Вали давай! — собрав все силы, прохрипела в след. Откинула голову на землю и ощутила запах раскаленной травы.

Лис замер, словно пронзенный ядовитой стрелой. Непроизвольно напряг скулы. Развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел в сторону девушки. Яся потеряла сознание и не слышала приближающихся шагов.

Лис смотрел не нее сверху вниз, с досадой в уголках глаз, с немым укором стиснутых губ. И можно было бы потерпеть, но все меняла одна лишь важная деталь — "эта девка нафиг не нужна".

Присел на корточки, и нехотя протянул руку вперед. Смуглая длинная шея, ключицы выпирают неестественно отчетливо. Коснулся пальцами запястья, отодвинул вверх тонкий переливающийся браслет, нащупал пульс. Медленный и слабый, можно сказать флегматичный. Кожа в этом месте прохладная, с отчетливой сеточкой темно — синих вен. Задумчиво почесал нос и брезгливо отбросил женскую руку в сторону. Она безвольно повисла, касаясь пальцами погнутых ветвей рябины.

"Без десяти минут трупешник" — подумал, окинув трево- оценивающим взглядом девушку с ног до головы. Платье задралось почти до края бедер, обнажая стройные ноги, украшенные багровыми царапинами разной величины. Волосы, спутанные неопрятными сосульками закрывали лицо. Небрежно откинул одну из них и посмотрел на впалую скулу. Солнечный лучик моментально пробежался по бледной коже и наполнил ее живым мерцанием, подсветил россыпь мелких родинок над губой, сделал волосы яркими, с каштановым отливом. Лис обхватил круглый подбородок пальцами и потряс из стороны в сторону. Ноль реакции.

По плечам пробежал холодок, на секунду промелькнула картинка ее мертвенно — белого тела, по которому спустя несколько дней будут ползать муравьи. Поморщился. Висок прострелил жесткий привет из детства: везде следаки, ходят по квартире, заглядывая в ящики, открывая дверцы шкафов. Мать лежит посреди комнаты. Косой свет падает на кончики длинных волос, выглядывающих из — под полиэтилена. Медные. Почти такие же… Не заметил, как коснулся темной пряди, пропуская ее между пальцев. По желудку прокатилась неприятная волна отвращения.

Прищурился, словно пытаясь взглядом просканировать девчонку на наличие жизненной энергии.

"Жизнь. Что она стоит? Как можно вообще строить планы на будущее? Вот еще вчера девчонка кутила в клубе, нарядилась в это в платье, каталась на шикарной тачке, а сейчас лежит вся покоцанная и не может даже рукой пошевелить. Эта шмотка, быть может дорогая, превратилась в кусок грязной тряпки, а сама она — в живой полутруп. Могла ли она это предположить вчера, садясь в тачку? Да хрен там. Мы же все бессмертные и писец какие фартовые". Посмотрел на собственные руки, также исцарапанные ветками. Что — то человеческое зашевелилось внутри.