По Семиречью - страница 5

К тростниковым зарослям с дороги вела едва заметная тропинка, заслоненная маками. На ней, видимо, ранней весной, когда земля была еще сильно влажной, верблюды оставили свои следы, и теперь машину подбрасывало по этим ямкам. Каково же было разочарование, когда выяснилось, что такие стройные и высокие тростники, которым под стать расти на берегу большого озера или реки, были на совершенно сухой земле без каких-либо признаков воды! Но среди тростника оказался колодец, старательно выложенный камнями, глубиной около 6 метров. Рядом с колодцем стояла хорошо сохранившаяся деревянная колода, из которой поят скот.

Вот почему здесь рос тростник! Растения добывали воду из-под земли, из водоносного слоя. Но как на сухом месте прижились первые тростники? Возможно, это произошло много лет назад в особенно влажную весну, когда на месте теперешних зарослей образовалось небольшое озеро.

Видимо, этот тростник с колодцем служил промежуточным пунктом при перегоне скота с весенних пастбищ на горные летние, так как кругом виднелись следы стоянки отары овец.

Не беда, что в сводах колодца оказалось несколько гнезд воробьев и белый помет падал в воду. Мы прежде всего умываемся холодной и прозрачной водой и расточительно ее расплескиваем.

Тут же у колодца мы разбили бивак. Пригревает солнце, становится жарко. Приходит пора проститься с последней булкой хлеба, которую решено поджарить ломтиками. Со следующего дня мы переходим на лепешки из муки, портативность которой особенно ценна в условиях путешествия. Но едва налито в сковородку масло, в нее падает оса, за ней другая и беспомощно барахтаются, не в силах выбраться из предательского плена. Злополучные осы выброшены из сковородки, но на смену им откуда-то сверху плюхаются новые и новые!

Война с осами продолжается долго, пока мы не догадываемся о причине столь странного их поведения. Блестящая поверхность масла, отражающая солнечные лучи, имитировала лужицу с водой, на которую и стали слетаться страдающие от жажды осы. В колодец они не догадывались спуститься. Пришлось прикрыть сковородку, наполнить колоду водой и устроить для ос водопой. Бедные осы! Как они страдали от жажды! За короткое время на этом водопое их перебывало много, и среди основных посетительниц, обычных ос, в колоду наведывались иссиня-черные осы-помпилы, истребительницы пауков, осы-аммофилы, охотящиеся за гусеницами бабочек, и многие другие.

Когда машина только что была остановлена у тростников, раздался тоненький, почти комариный писк множества мелких мушек. Они назойливо лезли в уши, садились на открытые части тела, но не кусались. Особенно настойчиво мушки крутились около глаз. Потом мушиный писк усилился, стал дружным, и нас облепил целый рой этих насекомых. Почти бессмысленно было обмахиваться: назойливые мушки, спугнутые с одного места, немедленно перелетали на другое. Оставалось только терпеть. Это были так называемые мушки слезоедки. Но откуда они могли взяться в таком большом количестве среди почти необитаемой пустыни? По всей вероятности, этот рой сопровождал отару овец и каким-то образом отстал от нее. Быть может, овцы были подняты с ночлега ранним утром, когда мушки еще спали, оцепенев от прохлады.

Вот и изволь расплачиваться перед маленькими мучителями за целую отару овец!

Строение, которое было замечено с холма, оказалось небольшой оградой с башенками и представляло собой своеобразный мавзолей, сложенный из глины. Внутри ограды рос бурьян, а у маленьких могильных холмиков зияли черные провалы. Все сооружение было очень старым.

Пока я рассматривал мавзолей, послышался своеобразный, неподражаемый гортанный крик. Быстрокрылые птицы величиной с крупного голубя стремительно пронеслись мимо и скрылись за холмом. Это были типичные птицы пустыни — чернобрюхие рябки, или, как еще их называют, бульдуруки. Небольшая стайка этих птиц опустилась недалеко от нашего бивака. У рябков мощная грудь, остроконечные упругие крылья, недлинный, резко суживающийся к вершине хвост и короткие ноги с грубой подошвой. Сверху они глинистого цвета, снизу брюшко опоясывает широкая черная полоса. Еще раньше мы встречали этих птиц, сидящих на земле. Завидев мчавшуюся машину, они сперва высоко поднимали головки и потом внезапно взлетали или, желая остаться незаметными, тесно прижимались к земле и буквально на глазах исчезали, сливаясь с окружающим фоном.