По следу «Одиссея» - страница 25

стр.

Марков: Только привет?

Бузулуков: И сберегательную книжку на предъявителя.

Марков: Какие вы еще имели поручения к Уткину?

Бузулуков: Предложить свои слуги, если ему потребуется помощь… Теперь, кажется, все рассказал…

Марков: Так все? Или кажется?

Бузулуков: Все.

Марков: Повторите пароль, день, час и место вторичной явки.

Марков дважды нажал на кнопку на стене. Вошел конвойный, вытянулся по стойке «смирно». Марков сказал Бузулукову:

— Идите, на сегодня все.

Когда дверь закрылась, Павел сказал:

— Вторая явка у Бузулукова через три недели.

Марков поглядел на него задумчиво, полистал блокнот на столе.

— Насчет второй явки мы с тобой еще поговорим. Подумай, как это можно использовать. А пока ты свободен.

В тот же день Марков вызвал Павла. Возникла идея, оформившаяся затем в четкую линию: послать его вместо Бузулукова на вторую явку к Уткину.

Конечно, это было рискованно: ведь Домна Валуева могла разоблачить Павла и с самого начала сорвать всю операцию, поскольку она видела настоящего Бузулукова, правда, лишь со спины, а лицо — отраженным в витрине, хотя и этого в иных случаях бывает достаточно. Но зато при благополучном ходе дела можно было ожидать немаловажных результатов, особенно если предположить, что Уткин — не самый конечный пункт в плане, разработанном разведцентром. К тому же химический анализ содержимого одной из батареек, проведенный в лаборатории с величайшими предосторожностями, дал странный итог: химики заключили, что порошкообразное вещество, извлеченное из контейнера, само по себе совершенно инертно, но в сочетании с определенными реагентами может приобретать различные свойства. Вкупе с азотом, например, оно является сильнейшим отравляющим веществом.

Значит, контейнеры Бузулукова — только звено в цепочке. Нет сомнения, что Уткин держит другое звено. И кто поручится, что нет третьего и четвертого звена?

Прежде чем принять окончательное решение, чекисты долго обсуждали создавшуюся ситуацию, степень риска, скрупулезно взвешивая все «за» и «против». Расчет базировался, во-первых, на вполне оправданном допущении, что показания Бузулукова правдивы, во-вторых, на скоротечности первой явки и ненадежности зрительной памяти Домны: старуха была тогда в паническом состоянии. Был разработан особый план подготовки Павла к этой операции, предусматривавший и его заочное знакомство с Домной. Одним словом, чекисты вроде бы все предусмотрели. И тем не менее одно непредвиденное обстоятельство круто повернуло весь ход задуманной операции.

Глава десятая

Вторая явка

— Тетя Домна, не кажется ли вам, что наш уважаемый сосед Борис Петрович проявляет к моей персоне особый интерес? — спросил однажды за поздним ужином Уткин Второй.

— Что-то не замечала.

— Он вас навещает в мое отсутствие?

— Давно не бывал.

— И не стремится к этому?

— Вроде бы нет. А что случилось?

— У меня такое ощущение, что он в последнее время стал какой-то деревянный в общении со мной… Словно бы играет на сцене, а роль не выучил… Вроде артистов нашей самодеятельности.

— Он вообще человек сдержанный…

— И дети его обо мне ничего не расспрашивают?

— Никогда. Но что вас беспокоит? — Домна недоумевала.

— Так… Воображение… Поживем — увидим. В принципе он, конечно, дяденька неплохой. Но все бывает, все бывает…

— Вы нервничаете, Владимир.

— По вашей милости, между прочим. Не убежали б вы тогда, все было бы по-иному.

Домна Поликарповна виновато молчала.

— Ну, ничего, — успокоительно сказал Уткин. — Знаете, есть такие стихи: но все проходит в жизни зыбкой — пройдет любовь, пройдет тоска… Спать пора…

Но заснуть ему не удалось. Дурные предчувствия не давали покоя. Неуловимые изменения, которые произошли в их отношениях с Борисом Петровичем за последние две-три недели, он не мог бы объяснить словами, не мог даже определить, в чем конкретно они выражаются. Какой-то невидимый для глаза сдвиг. Это все равно что смотреть на часовую стрелку: движения незаметно, но ты ведь определенно знаешь, что она движется.

Опять всплыли в памяти злосчастные марки. Но с тех пор как он брякнул тогда невпопад, ничего подобного не случалось. И давно пора забыться маркам…