По следу снежного человека - страница 9

Уже стемнело. Геннадий включил электрическую лампочку, висящую на раме окна — электричества здесь нет, поэтому используется автомобильные аккумулятор и лампочка.

Таёжный человек Гена — пенсионер, лет под шестьдесят, роста ниже среднего. В этом одиноком лесном доме, живёт с детства: достался по наследству от бабки с дедом; когда-то здесь были их сенокосные угодья, сейчас же всё хозяйство захирело. Супруга умерла несколько лет назад, живёт в одиночестве. Дочка с семьёй живёт в городе. Так что всегда рад всем, кто к нему приезжает в гости: есть с кем поговорить.

— Ну, давай, Гена, рассказывай, как живёшь-можешь?

— Да что рассказывать, живу помаленьку. Тоскливо одному. Хорошо, что вы приехали. А то хожу как леший, сам с собой разговариваю.

— Чем занимаешься? — спросил я его продолжая откушивать аппетитного жареного карасика, — давненько я у тебя не бывал. Может тебе книги, газеты привезти?

— Да, если возможность будет, привези. Знаешь — детективы люблю читать, про войну что-нибудь. А то эту недавно читал… как его… а, Евгения Онегина, так уснул, понимаешь. Если наших писателей увидишь — Федосимова, там, или Ариадну Борисову — обязательно возьми. Твои книги уже несколько раз перечитал.

— Пенсии то на жизнь хватает?

— О-о! Даже остаётся, дочке всё отдаю. Мне то что, булки хлеба на неделю хватает, продукты все кому не лень привозят, тушонка вон стоит, не знаю куда девать, — Гена показал на картонную коробку возле буфета, — макароны. Вы, наверное, опять что-то привезли. Не надо мне ничего, меня и река, и лес кормят.

Рому это заявление видно задело:

— Ты это… ты это, давай, прекращай так говорить…

От разговора ни о чём я плавно перешёл к главному вопросу:

— Гена, здесь что-нибудь про чучуну слышно?

Не знаю, как Гена меня понял, но он стал рассказывать про совершенно посторонние вещи:

— В прошлом году, осенью, сыновья соседа — казака ночью прибежали, говорят — привидение там у себя видели, какого-то старика древнего. — Эта семья с крепким хозяйством, проживает на соседнем алаасе (огромное поле посреди тайги с большим озером по центру. Прим., автора), — Там у них могила стоит аж восемнадцатого века. Шары — во! Испуганные такие…

— Да нет, Гена, это я знаю, я не об этом…

— Он тебя про чучуну спрашивает, — вступил в разговор Роман, помнишь, мы в прошлом году следы нашли. Чёрный тоже рассказывал…

Хозяин дома отмахнулся:

— Да не верю я во все эти привидения, чучуны-мучуны всякие… Вот ещё говорят — на нашем мосту женщину какую-то видят: здесь неподалёку одна повесилась на дереве, вот и пугает народ. Всех дальнобойщиков распугала.

Теперь Сергей заинтересовался:

— Как это так, её что, и вправду видят?

Терпеливо выслушав все байки и доводы в защиту этих басен, которые в достаточных количествах имеются в этих диких местах, я всё-таки добился вразумительного ответа на свой вопрос. Первоначально Роман был уверен, что Геннадий лично видел чучуну в тайге вместе с покойным полковником Чёрным, оказалось, что это не так. Полковник Чёрный в своё время с группой товарищей встретил чучуну в тайге, а так как они на время охоты, примерно с неделю, проживали в семье Геннадия, то и первая информация из их уст была лично Геннадию.

Вот что рассказал Геннадий, разве что время события установить точно не удалось, но с помощью Романа картина прояснилась более-менее точно, потому-как Николай Чёрный то же самое рассказывал и Роману.

Но Роман этому особого значения в то время не придавал: о встречах с чучуной рассказывали разные люди, всех просто не упомнить, да к тому же это было давно. Автор тоже до поры до времени скептически относился к таким россказням, тем более все рассказы начинались так: «А вот один рассказывал…». Нет, уж если добывать факты, то только железные, и от надёжных источников.

Полковник МВД Чёрный в начале девяностых годов был в звании майора милиции. Заядлый охотник. В феврале месяце предположительно девяносто второго года, майор с друзьями отправился на охоту — на лося. Жили у гостеприимного Геннадия Расторгуева, в то время его супруга была живая, с ними жила и маленькая дочка. Выслеживать зверя уходили обычно с раннего утра, возвращались поздно вечером.