По ту сторону Бездны[СИ] - страница 8

— Не буду. Что на самом деле случилось, Ларис? Ты ведь не из–за этого плакала.

— Нет, конечно. Петька. Ему в больницу надо, он…с медведем не разошелся. Охотник. Тот ему все лицо… Я зашила, но я же не умею, меня не учили. И нитки…они обычные, одежду чинить… — отступившая было истерика уверенно возвращалась.

— Успокойся. Давай я посмотрю. Все будет хорошо, Ларис. Я здесь, я тебя не брошу.

Я отодвинулась вглубь палатки, он протиснулся следом. Склонился над Петькой.

— Ты что–то видишь в темноте?

— Что–то вижу, что–то чувствую. Правда, через алкоголь мне это довольно сложно. Давай я заберу его к себе в машину, там и освещение нормальное можно сделать, и места больше.

— Да, конечно.

— Свой спальник захвати, — он легко поднял на руки Петьку, вылез из палатки и пошел в сторону берега. Я послушно поспешила за ним, вновь ощущая себя маленькой девочкой, верящей в Великих и Мудрых вампиров, которые от всего нас спасут. Ну, все вампиры не знаю, но Анхен — он и вправду спасет, он же врач.

— Доброй ночи! — кого–то мы все же разбудили. И этот кто–то теперь светил в нашу сторону фонариком, силясь разобрать, что происходит.

— Не спится? — Анхен чуть притормозил и обернулся на голос. — Ну, кому не спится, вылезаем из палаток, сейчас включу свет и будем знакомиться.

Его машина стояла на самом берегу, неподалеку от наших байдарок. При приближении Анхена задние двери открылись, внутри вспыхнул свет, и я впервые увидела отделение, где, как утверждал некогда хозяин, он перевозил обычно своих животных.

Ничего ужасного. Светло, просторно, чисто. Сидений и впрямь никаких, абсолютно ровный пол, на который Анхен аккуратно положил Петьку. По длине было самый раз, еще где–то полметра оставалось. На одной боковой стенке я разглядела длинную продольную рейку, с закрепленными на ней петлями каких–то ремней, в другой имелось что–то вроде встроенного шкафа с множеством отделений различного размера.

— Знаешь, Ларис, пожалуй, не будем его тревожить, — решил Анхен, вглядевшись в замотанное бинтами Петькино лицо. — Сейчас отвезем в больницу и там, в нормальных условиях все сделаем. Вещи долго собирать?

— Вещи нет, но еще байдарка.

— Ну а друзья у вас на что? Спальник кидай сюда и давай собираться. Фонарик есть?

— Да, конечно.

Я побрела через лагерь обратно к палатке, слушая краем уха, как Анхен знакомится с «неспящими». Не спал, похоже, уже никто. То ли голоса наши всех разбудили, то ли аура вампирская, то ли свет, льющийся из машины. Вот на этот свет как мотыльки все и стянулись. И были тут же направлены светлейшим Анхенаридитом, кто — разбирать и паковать байдарку, кто — помогать мне собирать вещи и палатку. Сам Великий долго беседовал о чем–то с Гошей, не снизойдя до участия в физическом труде.

Минут через двадцать мы улетели. Нас провожали с завистью и облегчением. Завтра с утра они могли спокойно продолжить поход, но я уверена, любой из них с радостью поменялся бы местами со мной.

Ну а я впервые летела в «багажнике». Анхен попросил меня остаться с Петькой на случай, если тот вдруг придет в себя. Достал для меня из одного из своих ящиков подушку и одеяло, я улеглась на свой спальник и довольно быстро уснула.

Смутно помню, как мы останавливались, видимо, в больнице, Анхен забрал Петьку и ушел, оставив меня спать дальше. Через какое–то время вернулся, сделал мне укол, наверное, болеутоляющего. Не то, чтобы это было болезненно, но сон слегка отступил.

— Анхен? — я попробовала открыть глаза. Получилось не очень.

— Спи, Ларочка, спи, сейчас полегче будет.

— Анхен, — какая–то мысль не давала покоя, и надо было поймать ее сегодня, потому как до завтра она точно сбежит. — Анхен, а тогда, в Пахомовке…ты там был по своим делам…случайно? Или тоже — из–за заколки?

— Тоже, моя хорошая, тоже, — он ласково погладил по волосам. — Ну откуда у меня дела в этой забытой богом деревне?

— Это город.

— Его право так думать. Тебе тогда здорово повезло, что ты ее не выкинула. И в руке зажала крепко. И звала… Ведь иначе — была бы мертва, Ларка. Не было у них лекарств, не вытянули бы тебя…

— Я тебя не звала…

— Да не важно, кого ты звала. Важно, что я смог услышать. И успел. Ведь я не могу мгновенно, Ларка. А ты у меня такая хрупкая… слишком хрупкая. Ты заколку мою не теряй, ладно? Ты не думай, я не могу с ее помощью за тобой следить, или как–то тебя контролировать. Но если случится беда — я хотя бы услышу. И, быть может, успею спасти. А теперь спи, моя хорошая, не думай ни о чем. Спи.