По ту сторону грозы - страница 21
-Пойдем, расскажу.
И забыв про Кнопи, она повела новоиспеченную знакомую домой.
Когда они уже освоились в общении, и Энна поведала ей большую часть о своей жизни, пришел Миша. Представив их друг другу, они еще какое-то время посидели вместе.
-Лирса, прости, что оставлю тебя не на долго, уже обед пора готовить.
-Да и мне пора, - она поднялась, неловко отдернув юбку.
-Оставайся – предложила Энна,- пообедаем вместе.
-Спасибо, но не могу. Заходите, как время будет, я через два дома за Сюркой живу - и она ушла.
Этим вечером, радостная, от того, что нашла подругу, Энна всерьез задумалась о том, что и кому говорить. Ясное дело их всех интересует, откуда они, кто они, как сюда попали, но видя взгляды местных дам на выданье, на Мишу, сразу становилось ясно, самый главный вопрос, интересующий всех их – кто они друг другу.
-Миш, я решила сказать правду.
-Кому? – раздумывая над чем-то своим, он не сразу понял, о чем она.
-Всем. Какой смысл в том, что они думают, будто мы женаты?
-А какой смысл в том, что они будут думать иначе? – слишком приторным голосом поинтересовался он.
-Никакого. Просто… просто если мы действительно застряли здесь, у тебя есть шанс начать новую жизнь, понимаешь?
-Понимаю, - он окинул ее полным непонятной ненависти взглядом, и ушел.
Шли дни, увеличивались заботы и тяготы. Но все же иногда он оборачивался, как ему казалось на голос сыновей. То ему слышалось, как его зовет Антон, то казалось, что Стасик по обыкновению делится чем-то сокровенным. «Я так и не научил их главному. Положил свою жизнь, что бы у них было все… а мог быть с ними… мог…». Грустные воспоминания кружили вокруг него как стервятники, доказывая, и показывая, как погоня за достатком лишила его и семьи и жизни, и детей. Он вспоминал, как позвонила Марина, когда Стасик сделал первый шаг, как по телефону сообщила его первое слово… «Мне все время было некогда… некогда научить Стасика водить машину, некогда пойти с Тохой в бассейн… а теперь? Теперь времени хоть отбавляй….». С неожиданной озлобленной грустью он понял, как много потерял из-за собственных амбиций. Как многого не сказал, и не услышал.
Они уже возвращались с рынка, когда увидели детей, стоявших полукругом, и громко хохоча. Они что-то выкрикивали, и каждый пытался подняться на носочках чуть выше, еще чуть ближе подойти.
-Что это? – Энна тоже машинально привстала на носочки, желая высмотреть происходящее там, за детьми.
-Что-то злобное.
-С чего ты взял?
-Я еще помню, как это быть маленьким мальчиком.
-Да? – и в легком неверии приподняла бровь.
-Не смешно.
Когда они подошли ближе, Мишина догадка подтвердилась. Стайка детворы, наблюдала, как в образованном ими кругу взрослый мальчишка, долговязый и неопрятный, издевался над пацаном поменьше. Долговязый стукнул того по уху, намеренно унижая, и что-то сказал, вызвав на лице меньшего, еще большую озлобленность. Миша так же наблюдал, как и дети. Прекрасно понимая, что вмешиваться нельзя, долговязый намеренно издевался над пацаном. Но пацан не сдавался, падая он вставал, только затем, что бы опять упасть. И вмешайся Миша, унижение будет еще более сильным.
-Их нужно остановить! – возмутилась Энна, глядя на Мишу.
-Не сейчас.
-Он покалечит его!
В этот момент долговязый обойдя меньшего сзади, с силой ударил того в голову, отчего пацан упал, и схватившись за ухо продолжал лежать.
Толпа засмеялась. По настоящему, по детски, злобно, и безжалостно.
-Гордишься собой? – поинтересовался Миша, и дети расступились вокруг, как будто так были поглощены происходящим на импровизированной арене, что не заметили его. Наблюдая как насторожилась окружающая их пацанва. Как, все еще находясь в кураже, долговязый нахально улыбнулся, и подошел ближе, Миша лишь хмыкнул, искренне переживая за малого.
-Горжусь.
-Зря, на твоем месте стыдиться нужно.
-Чего это мне стыдиться дядя?
-Ну, можешь гордиться, как пожелаешь. Но мне, было бы стыдно, унизить маленького, и при этом боятся подойти ко взрослому дядьке.
Он наблюдал, как притихли окружающие, как внимательно они смотрят на них, как учатся чему то своему, чему то важному для себя.