По ту сторону грозы - страница 9

-Как ты думаешь, там мыши есть? – прошептала Эня, присаживаясь на край их ложа.

-А ты что боишься? – с насмешкой ответил он, чувствуя себя не то что не в своей тарелке, а даже и не в соседней. Двадцать лет единственной женщиной рядом с которой он спал - была его жена, и то обстоятельство что в данный момент рядом с ним другая, нервировала его как мальчишку перед первым свиданием. «Должно быть это старость» - угрюмо думал он, «как говориться: что старики, что дети - одинаковые» - посмеивался над его мыслями мозг. «Театр абсурда» думал он. Но представление не желало прерываться на антракт, и он вынужден был подчиниться законам жанра. Только сейчас сообразив, что скажи он Нюре правду, и спали бы они сейчас отдельно, и не было бы этой глупой и никому не нужной неловкости.

-Ну, не то чтобы…

-Я думаю, что нет. Весна! Они давно в полях.

-Это хорошо, - задумчиво проговорила Эня.

Как ни намеревалась она лечь с краю, да не вышло, Миша настоял на том, что бы она легла под стенку. Мол, так безопаснее. Конечно, ему не ведомы были ее страхи, о пауках, жуках и мышах, которые могут спуститься по бревенчатым стенам.

-Двигайся!

-Куда? Я и так уже как наклейка на стене!

В темной комнатушке, лежа на печи, баба Нюра слушала, как переговариваются эти пришельцы. Вот, подумала она, еще одни попали сюда. Как жалко ей было их, таких несчастных, испуганных и печальных, тех, кто попадал сюда. За что же с ними Бог так? Думала она. Нюра тысячи раз представляла себе, как попадает в чужой мир, и каждый раз не могла себе представить, что бы с ней сделалось. Ни силы в ней не было достаточной, ни желания жить, думала она, наверное, по этому, Бог так и не ответил на ее детские просьбы, и не отправил никуда. Интересные ребята, она слушала, как они перешептываются, пытаясь улечься, как шуршит солома, впопыхах набросанная ею. Да и любят друг друга, но сильно сомневалась она, что сами догадываются об этом.

-Перестань крутиться! – злобно прошептала Эня, получив в очередной раз по плечу от Миши.

-Так, - гневно ответил он – все, ляг на руку.

Испытав секундное смущение, Энна перевернулась на бок, и легла на его плечо. Еще несколько часов назад абсурдность сложившейся ситуации приводила ее в состояние подобное истерии, теперь же ей стало даже как-то смешно. На руку так, на руку. Ей было не важно, что делать или говорить. Чувствуя, как его рука по-хозяйски легла на ее талию, отгораживая от досок стены, ее не посетило знакомое смущение, ей по-прежнему было все равно. С абсолютным равнодушием она чувствовала, как бьется его сердце под ее ладонью. «Так не бывает!» твердил мозг «Так не должно быть!» вторило ему сердце. Она закрыла глаза, стараясь представить, что все это сон. Что рядом лежит ее муж, и это стук его сердца она чувствует, и его тихий храп слышит. Но вызванные воображением образы, нагло разбивались ароматом другого одеколона, и непривычными уху звуками. Она так и заснула, слушая звуки, не знакомые и чужие – лай собак совсем близко к дому, и шорох мышей где-то рядом, то ли в соломе, на которой они спали, то ли в сундуке.

2

Утро, такое долгожданное, которое обещало развеять не укладывающиеся в голове события прошедших дней, своим приходом разрушило, ту тонкую надежду, до последнего томящуюся в их сердцах.

Энна проснулась первая. Бабы Нюры уже не было, а Миша спал на спине, закинув одну руку себе за голову, а второй обнимая ее.

«Это не сон» - констатировал разум.

Она так и лежала, слушая стук его сердца. С одной стороны ей хотелось вскочить с кровати, и убежать, с другой она хотела остаться одна, хотела плакать и жалеть себя. А поднявшись, непременно разбудит его. И тогда нужно будет говорить, и принимать решения.

Воспоминания не желавшие становиться былью, планы на жизнь, будущее, все это одновременно и в то же время каждое отдельно и отчетливо проносилось в ее голове. Вот в голове появилась картинка их первого свидания с Сашей, вот их отдых в Турции. Вот она смеется над ним, когда он участвует в конкурсе. Вот он целует ее, вот их свадьба. Вся жизнь, с ее самыми яркими моментами проносилась в голове, сердце отказывалось забыть это, не желало верить в то, что это больше не продолжится. «Я не верю, не верю» - мысленно говорила она себе, снова и снова, вспоминая родителей и друзей, «не верю». Повторяя это, она почти убедила себя, что пока не поверит, это не правда. «Если поверю, больше никогда не вернусь». Страх и смятение, ужас и неверие в происходящее, сомнения в собственном здравом смысле. Так много чувств и эмоций одолевало ее, так много сил ушло за эти несколько дней на поддержание мнимого спокойствия и веры в скорое возвращение, и вот теперь, когда постепенно определенность ситуации ужаснула своей реалистичностью, она больше не могла сдерживать рвущиеся наружу чувства.