По велению сердца - страница 6

Кэрри вздохнула.

— Мне очень жаль, но я действительно не помню все эти термины, которые он называл. Что-что вроде usu frutto[1] — это я помню, потом еще что-то… — Она почувствовала, как краска заливает ее лицо, когда взгляд его глаз, остановившихся на ней, приобрел резкость и нетерпение. Как бы то ни было, это означает, что бабушка передала свою собственность в руки одного человека, своего близкого друга. И он, кажется, это мужчина — мистер Бзгшоу и сам точно не знает, — управлял домом по доверенности, пока там жил дядя Генри. Теперь мне надо заплатить небольшую сумму, и в соответствии с бабушкиной волей дом становится моим. Нашим, — торопливо поправила она себя.

— Какая невообразимая чепуха. — Неприязнь к иностранцам и всему, что с ними связано, так и сквозила в его сердитом голове.

— Да, Артур, мне тоже очень жаль.

Он наклонился вперед и, указывая на нее узловатым пальцем, произнес:

— Скажи мне вот что: что может воспрепятствовать этому… так называемому другу оставить дом за собой, а? Почему ты думаешь, что он так легко от него откажется, если дом уже у него в руках? — Он самодовольно кивнул. — Ну, скажи.

Кэрри сложила руки на коленях и бросила на них быстрый взгляд. Маленькие, ничем не примечательные руки с коротко подстриженными ногтями. Тяжелое обручальное кольцо, когда-то принадлежавшее матери Артура, было ей велико и свободно болталось на пальце. Руки, не подобающие настоящей леди, как однажды в порыве гнева сказал ей Артур.

— Я не знаю, что тебе ответить, Артур. Правда не знаю. Я рассказала тебе все, что сообщил мне мистер Бэгшоу. Он советует мне отправиться в Лукку к итальянскому адвокату бабушки, чтобы тот свел меня с человеком, который сейчас управляет моим домом. — Она слегка приподняла плечо и мельком взглянула на него, решив не исправлять свой очередной промах в надежде, что он ничего не заметит. — Очевидно, для Италии это вполне обычное дело.

— Боюсь, что это так, — нехотя согласился Артур.

Он размышлял, сосредоточенно глядя перед собой и постукивая по зубам крепким ногтем. Кэрри устало наблюдала за ним, ожидая его решения. Наконец он прервал свое молчание.

— Должно быть, дом чего-то стоит?

— Полагаю, что да.

— А этот Бзгшоу, он не знает, сколько?

Она с сомнением покачала головой.

— А имущество в доме?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, осталось ли там что-нибудь ценное… Дом пустовал несколько месяцев. А дядя Генри — ну, ты знаешь, я рассказывала тебе о нем — он был не совсем… — она заколебалась.

— Что значит «не совсем»? Я не припоминаю, чтобы ты упоминала об этом раньше, моя дорогая. Из того, что я слышал, я понял, что он был глуповатым и бесхитростным, как ребенок, вот и все.

В воздухе вновь повисло неловкое молчание. Когда муж решительно распрямился в кресле, сердце Кэрри сжалось от недоброго предчувствия.

— Итак, решено. Я сам отправлюсь к этому Бэгшоу, — твердо заявил Артур. — И сам все у него выясню. Дареному коню в зубы не смотрят. И хотя условия завещания просто нелепы, дом, по-видимому, чего-то да стоит, и мы должны извлечь из этого выгоду. Да. Именно так я и поступлю — встречусь с адвокатом сам.

— Хорошо, Артур.

— В худшем случае мне придется взять небольшой отпуск и поехать с тобой в Италию. Пусть это будет нечто вроде увеселительной прогулки.

Маленькая робкая искорка надежды, вспыхнувшая сегодня днем, медленно погасла.

— Да, Артур, — бесцветным голосом произнесла Кэрри.

Он поднялся, подошел сзади к стулу, на котором она сидела, и, положив костлявую руку ей на плечо, прервал ее невеселые размышления.

— Кэрри…

От неожиданности она испуганно вздрогнула, взглянув на него снизу вверх. Заметив его тяжелый пристальный взгляд, Кэрри слегка побледнела.

— Сегодня вторник, моя дорогая. Ты ведь не забудешь принять ванну?

Ока медленно, словно в оцепенении, покачала головой.

— Нет, Артур. Не забуду.

После своего разговора с мистером Бэгшоу Артур вернулся домой разгневанный.

— Он просто надутый осел! Полнейший идиот! Тупица!

— О!? — Кэрри подняла голову и мягко примиряюще добавила. — А мне он показался довольно милым.

— У тебя все милые, Кэрри. — Это было сказано таким тоном, который давал ей понять, что это отнюдь не комплимент. Именно так она и поняла.