По Японии - страница 15

Люди в японском метро торопливы и деловиты, лица сосредоточены, порой даже суровы. И далеко не каждый, по моим наблюдениям, поднимает глаза к изящным листкам, зазывно распахивающим красочные панорамы, куда-то зовущим, обещающим… Для скольких из этих людей горячие источники Хаконэ, красоты Сэндая, зубчатые вершины Гифу с раскинувшимися внизу альпинистскими лагерями останутся всего лишь заманчивыми проспектами! Не часто здесь можно увидеть беззаботность и сытую праздность.

Трудовой люд, заполняющий с утра до вечера поезда и платформы, и чисто утилитарный, непарадный вид вестибюлей и станций как бы сливаются в одно целое, превращаясь в главное, что определяет, создает впечатление от токийского метро. Токийское метро — это неутомимый работяга, утренняя и вечерняя дорога труженика столицы — это заботы и тяжелые раздумья, лежащие тенью на лицах, мир скромных костюмов, усталых плеч и рабочих ладоней.

Те несколько раз, что я была в метро, приходились по времени на поздний вечер, тогда в вагонах и на платформах было довольно свободно. Теперь же я столкнулась с новыми обстоятельствами, которые весьма изменили мое первоначальное представление о поездке в метро как о довольно спокойном путешествии. Подходя к станции в самые напряженные утренние часы, когда тысячи людей добираются с окраин на работу, я оказалась в плотном людском потоке, медленно текущем вниз по лестнице. С верхних ступенек было видно, как он, поворачивая, вливался в тоннель.

В первый поезд я не попала, зато во второй меня внесло за какую-то долю секунды и бросило в самую середину вагона. При этом я испытывала ощущение какой-то странной невесомости — мне казалось, что я, не касаясь пола, повисла в плотной спрессованной массе человеческих тел. Посадка еще не была закончена. К вагону подбежали молодые ребята в черных фуражках и начали изо всех сил вталкивать в него оставшихся на перроне. Это были знаменитые «утрамбовщики». Я сразу вспомнила газетные полосы с фотографиями подобных сцен. Транспортные компании нанимают «утрамбовщиков» (в большинстве случаев это студенты), чтобы как-то справиться с людским наплывом в часы пик, и дело здесь не столько в росте населения столицы, на что обычно ссылаются транспортные боссы, сколько в минимальной их заботе о нуждах и удобствах населения и необыкновенно большой — о собственных прибылях. Частные компании и даже администрация государственных железных дорог предпочитают нанять сотню-другую вот таких «утрамбовщиков», чем своевременно обновить подвижной состав, строить новые линии, ветки, станции — словом, создать сносные для пассажиров условия. В электричках, которые перевозят ежедневно до семи миллионов пассажиров, — еще хуже. Метро идет по большей части под землей, и хоть на короткий срок вы здесь избавлены от палящего солнца. В электричке, с грохотом и клубами пыли мчащейся среди скученных, намертво прижавшихся друг к другу серых домишек, невероятно жарко, солнечные лучи шарят по раскалившимся стенам и крыше вагонов и прямо «плавят» пассажиров, и без того обливающихся потом и судорожно хватающих воздух.

…Между тем ребята, «утрамбовывающие» наш вагон, что-то выкрикивали, очевидно вроде нашего «раз-два взяли!», налетали с разбегу, плечами, руками нажимали, толкали, втискивали, вдавливали в человеческое месиво все новых и новых пассажиров. Пот градом лил с лиц ребят. Прилипшие ко лбу косячки волос выглядывали из-под молодцевато заломленных фуражек…

Двери еле-еле закрылись. Парни, переводя дух, отошли от вагонов. Долго отдыхать им не придется, через полторы минуты следующий поезд — компания денег зря не платит! Поезд двинулся. «Как он двинулся? — думала я. — Насколько превышена тяговая возможность состава, сколько, согласно технике безопасности, может поместиться в вагоне пассажиров и сколько в действительности он вместил?»

Говорят, что токийские электрички в часы пик загружены в три, а иногда и в четыре раза больше их нормальной провозной способности. В три, четыре раза! Это страшные цифры. Не менее страшные от того, что известны всем. Говорящие цифры, я бы даже сказала кричащие. Только одни «боги транспорта» умудряются не слышать вопиющего гласа этих цифр. Но если вам кажется, что вы понимаете, о чем говорят эти цифры, не обольщайтесь, это не так. Только попав в эту невообразимую мешанину, духоту и давку и чудом выбравшись из нее без поломанных ребер, вырванного каблука или потерянной сумки, только испытав хотя бы один раз непосредственно на себе все прелести поездки в токийских метро или электричке, можно понять, что такое «превышение нормальных возможностей транспорта в три-четыре раза».