По закону столичных джунглей - страница 19

Вот теперь на Люську в немом изумлении вытаращились все присутствующие в этой студии. Ею же овладело абсолютное спокойствие, и она снова, нежно улыбаясь, обратилась к ошеломленной Жигулиной.

— Так вы настаиваете, что в ваших статьях о Диме не было ни капли лжи?

— А у вас есть какие-то возражения? — неуверенно отбилась Жигулина, еще не сориентировавшаяся, как себя вести.

— Лично я убеждена, что все материалы о Диме Ангеле, опубликованные в прессе за последний месяц, представляют собой откровенный бред и не содержат ни слова правды.

— Вы хотите сказать… — побагровела Алена, но Люська перебила ее:

— Да, я хочу сказать, что и вы, и все ваши так называемые… коллеги, — она с презрением обвела взглядом собравшихся в студии журналистов, — вы все являетесь лгунами и хапугами, потому что статьи явно проплачены, от них за версту несет заказухой!

— Нет, погодите, — вмешался в разговор Армен Торпошян, один из самых известных журналистов Москвы. — Надо отвечать за свои слова, какое право вы имеете оскорблять сейчас уважаемых людей и профессионалов?

— Вы — профессионалы? Вы? — фыркнула Люська. — Хорошо, лично я готова ответить за свои слова, давайте же разберем ваши статьи по косточкам… Вы готовы?

— Ну, готов, — буркнул Армен нехотя.

— Прекрасно! — Люська движением фокусника выудила у себя из сумочки экземпляр газеты «Бомонд» и раскрыла его аккурат на статье Торпошяна.

— «Падший Ангел!» — с выражением зачитала она заголовок статьи и перешла непосредственно к тексту. — «Иногда выясняется, что люди на самом деле далеко не такие, какими кажутся. Это касается и звезд, которые часто оказываются сварливыми, меркантильными и бесчестными, тогда как на сцене строят из себя нечто щедрое и бесконечно доброе…» Очень пафосно, согласитесь? — обратилась она к аудитории. — Этакий изящный ввод в тему — мол, сейчас мы вам расскажем, какой «сварливый, меркантильный и бесчестный» Дима Ангел. Фактов — ноль, одни эмоции.

— Факты будут дальше! — запротестовал Армен.

— Позвольте уточнить маленькую деталь: когда это НА СЦЕНЕ Дима строил из себя «нечто щедрое и бесконечно доброе»? — поинтересовалась Люська. — Кстати, для акулы пера вы выражаетесь слишком уж неуклюже, совершенно дурацкое выражение. Так вот, о том, что Дима из себя ИЗОБРАЖАЕТ. У него что, есть песни о том, какой он щедрый и добрый? Или он на концертах деньги в толпу бросает?

— Здесь нужно понимать не буквально, а образно, — Армен заерзал на своем диванчике.

— Образно — это как? Разъясните мне, вы же профессионал!

— Ну… имеется в виду, что это не конкретно на сцене, а… в общем, по-человечески! — выкрутился Торпошян.

— Так по-человечески Дима и правда очень щедрый и добрый, но вы же с ним даже не знакомы, откуда такие гениальные выводы? Читаю дальше, — Люська снова уткнулась в газету. — «Двадцатичетырехлетний певец оказался человеком, способным предать того, кто помог ему достичь таких высот. Ангел, который обрел популярность благодаря знакомству с продюсером Юрием Азимовым, через несколько дней после трагической смерти последнего разорвал контракт с его компанией «Айдолз Мэйкер»…»

Люська снова обвела взглядом аудиторию, проверяя, не потеряла ли ее интерес. Все ловили ее слова с жадным вниманием.

— Давайте-ка уж разложим все по полочкам, — сказала она. — Когда это Дима предавал Юрия Васильевича?! Он был с ним до последнего, их связывали профессиональные и прекрасные дружеские отношения. Они доверяли друг другу во всем. Дима боготворил своего продюсера, он его вторым отцом считал и до последнего не мог поверить, что Азимов скончался… Для него просто мир рухнул, когда он потерял одного из самых дорогих ему людей.

— Людмила, вы же находились рядом с Ангелом в этот период? — вмешался Андрей, вспомнив о своих обязанностях ведущего. — Пожалуйста, опишите его поведение… если, конечно, вам не больно об этом сейчас вспоминать.

— Скажу только одно, — Люська посмотрела на группу притихших журналистов. — Если бы все ублюдки, пишущие про него, что он «предал», видели в те жуткие дни Димины глаза, если бы они слышали, как безутешно и горько он плакал, если бы наблюдали, как ему было плохо буквально физически… эти грязные статьи никогда не увидели бы свет.