По зеленым холмам Малайзии - страница 17

В центре города, в хаотичном переплетении старого и нового, восточного и западного, каменного и деревянного, богатого и бедного особняком на названной в честь первого премьер-министра Малайзии улице Туанку Абдул Рахмана стоят цепочкой великолепные здания. Они были выстроены в начале нынешнего века под влиянием традиций исламской архитектуры. Их портики, украшенные каменными кружевами галереи, могут соперничать своей воздушностью и затейливостью с дворцами калифов из «1001 ночи». Сейчас эти здания заняты под такие центральные учреждения, как муниципалитет, федеральный секретариат, главный почтамт, министерства.

У главного входа центрального здания с высокой четырехугольной часовой башней в День независимости, сооружают трибуну, с которой Верховный правитель Mалайзии принимает военный парад. Перед зданием через дорогу на вечнозеленой глади огромного поля проходят общенациональные митинги, выступления военных и школьных оркестров, международные соревнования по теннису, хоккею на траве. В будни поле занимают гоняющие мяч мальчишки. Но зеленая площадь и известна не только парадами и спортивными зрелищами.

В начале декабря 1974 г. я по заведенному распорядку поехал в Департамент информации за последними официальными сообщениями. Угол департамента как раз выходил на улицу Туанку Абдул Рахмана. Метров за пятьсот до департамента стало очевидным, что в центре творится что-то чрезвычайное. На обочинах улиц с заведенными моторами стояли громадные красные машины с водяными пушками, грузовики с солдатами. К центру шеренга за шеренгой двигались полицейские в касках, с дубинками и плетенными из бамбука щитами.

Вскоре мою машину остановили. Дальше не пропускали даже по корреспондентскому удостоверению. После долгих уговоров офицер пропустил меня за кордон пешим. На зеленой площади я увидел настоящий бой. Ухали разрывы гранат со слезоточивым газом, выли сирены, слышались крики раненых: полиция разгоняла студенческую демонстрацию.

Как потом выяснилось, около 2 тыс. молодых малайцев еще до рассвета собрались на поле с намерением вручить властям петицию, в которой они требовали от правительства принять срочные меры, которые облегчили бы жизнь крестьян.

В тот год, год свертывания экономической активности в капиталистическом мире, Малайзия оказалась в тяжелом положении. Ее экономика ориентирована на импорт сырья, главным образом каучука, олова, пальмового масла и древесины, в западные страны. И каждый раз, когда в США, Западной Европе, Японии в связи с промышленным застоем сокращается спрос на сырьевые товары, Малайзию лихорадит.

Особенно ощутимо падение цен на сырье ударяет по крестьянам — владельцам крохотных каучуковых плантаций. В 1974 г. крестьяне штатов Кедах и Перак были доведены до такого отчаяния, что стихийно направились в административные центры, требуя риса. В поддержку «голодных маршей» и выступили столичные студенты. Они пришли на главную площадь с плакатами: «Долой голод!», «Накормите крестьянских детей!», «Остановите обнищание народа!» Полиция встретила их дубинками и слезоточивым газом.

Но на этом демонстрация молодежи не прекратилась. Под натиском грубой силы студенты были вынуждены отступить в университетский городок на окраине столицы. Четыре дня полиция и армейские подразделения держали их в осаде, а когда настроения учащихся стали передаваться горожанам, оккупировали общежития. Арестам подверглось свыше тысячи студентов. Студенческие союзы были разогнаны. Их руководителей упрятали за решетку по Закону о внутренней безопасности, допускающему содержание в тюрьме без суда, следствия и срока.

Студенческие волнения, их размах и характер были знаменательными во многих отношениях. В прошлом в Малайзии не раз случались стихийные бунты учащейся молодежи. Но все они были направлены в поддержку чисто студенческих требований: улучшения условий быта или отставки какого-нибудь преподавателя, повышения роли диплома при устройстве на работу или изменения учебной программы.

А декабрьские выступления возникли не случайно: студенты хотели узнать, как живут крестьяне, послали в деревни своих делегатов, а когда им стало известно о паривших там нищете и голоде, посчитали своим гражданским долгом выступить в защиту обездоленных.