Победа женщины - страница 10

— Позвольте, милейший мистер Картер, я ровным счетом ничего не понимаю! — заметил врач, качая головой.

— Совершенно так же, как и я! — коротко отрезал великий сыщик. — Довольно праздной болтовни, необходимо действовать… и при этом как можно скорее!

Он обратился к вошедшему между тем бухгалтеру, который обыкновенно работал в конторе.

— Где находится квартира архитектора?

— Недалеко отсюда, на следующей улице у Центрального парка, первый дом от угла.

— А патрон ваш в данную минуту находится в Альбани?

— Насколько я знаю, да. Но он хотел вернуться сегодня вечером.

— Хорошо, — решил Ник Картер. — Во всяком случае, в доме будет какая-нибудь прислуга, и, может быть, удастся узнать что-нибудь более или менее существенное. Не оставил ли мистер Менасто своего адреса в Альбани? — спросил он бухгалтера.

— Нет, но он говорил мне, что позвонит в контору около одиннадцати часов утра.

— Значит, приблизительно через четверть часа, — сказал Ник, посмотрев на часы. — Как только он позвонит, известите меня непременно, и ни под каким видом не говорите ему о том, что здесь произошло. Я сам сообщу ему все это, поняли?

Бухгалтер обещал в точности исполнить распоряжение сыщика, а Ник Картер отправился в дом архитектора один, так как врач и его ассистент пожелали остаться у трупа.

При поднявшемся на стройках, а тем более в конторе, переполохе, никто и не думал еще передать ужасное сообщение в квартиру архитектора Менасто; таким образом, Ник Картер был первый, который явился с ошеломляющей новостью.

На его звонок ему открыла горничная, которая посмотрела на него вопросительно и сказала:

— Мистер Менасто уехал! — видимо предполагая, что пришелец хочет видеть хозяина дома.

— Речь идет о миссис Менасто! — тихим голосом сказал великий сыщик.

— Барыня только что встала, — возразила горничная, — позвольте вашу карточку, я спрошу, сможет ли она вас принять.

Ника Картера не легко было ошеломить; однако в первый раз в жизни это заявление горничной совершенно лишило его самообладания.

— Как! — воскликнул он. — Миссис Менасто дома? Она… она встала?

Его совершенно недоумевающее лицо, видимо, начинало забавлять горничную.

— Что же тут необыкновенного? — заметила она довольно дерзко. — Мы все встаем каждое утро, отчего же миссис Менасто должна представлять какое-то исключение в этом отношении?

— Совершенно правильно, — сухо проговорил сыщик, который в данную минуту не сумел сказать ничего лучшего, — значит, моя милая, если вы хотите доложить обо мне, то вот моя карточка.

При этом он уже поднимался за девушкой наверх, на первый этаж, и, когда она вошла в комнату, чтобы доложить барыне о неожиданном посетителе, он устроил так, чтобы дверь за ней осталась открытой.

К крайнему своему изумлению, Ник Картер сквозь полуоткрытую дверь увидел женскую фигуру, обращенную к нему спиной. Дама сидела за утренним завтраком и спокойно приняла от девушки поданную ей карточку. Она сказала что-то, и сыщика вдруг так и передернуло: этот голос он узнал бы среди тысячи других голосов. Не будучи в силах оставаться долее за дверью, он, не дожидаясь приглашения хозяйки, вошел в комнату.

— Кто этот мистер Картер? — только что спросила хозяйка. — Разве ты не сказала ему, что барин уехал? Очевидно, он хочет видеть его, а не меня.

— Нисколько, — вмешался в этот момент Ник Картер, собрав всю силу воли. — Я вижу, что пришел именно туда, куда следует… И передо мной сидит Инес Наварро, как Бог свят!

Дама с выражением надменного удивления повернулась к вошедшему и смерила его недовольным вопросительным взглядом из тех, которыми встречают навязчивых незнакомцев. Она повернулась к сыщику лицом. Перед ним была покойница из конторы! Она, казалось, воскресла и прибежала сюда, чтобы встретить его здесь… Как иначе можно было объяснить это непонятное явление? Ведь это было уже не сходство в обычном смысле этого слова, это было точь-в-точь то самое лицо.

Пользуясь этим чудесным, невероятным сходством с покойницей, она стала сама играть ее роль! Но как именно сошлась она с супругой архитектора, какие тайные связи существовали между миллионершей и отъявленной преступницей — это было тайной, принадлежащей уже только ей одной, с тех самых пор, как навсегда закрылись уста ее несчастной жертвы. Однако уже само по себе поразительное сходство между двумя женщинами заставляло предполагать, что их должны были связывать какие-то близкие родственные узы: такое сходство не могло быть просто случайной игрой природы… Оно могло объясняться единственно только тем, что они были сестрами-близнецами.