Победитель - страница 8

– То есть решили, что она не пара вашему господину? – поднял бровь князь. – Вопреки его мнению…

– Ни в коем разе, – отрицательно покачал головой Дима и выдержал взгляд князя. – Вы же слышали, что он догадывался о том, что она может за ним следить. У нее есть скелеты в шкафу… Это очевидно, только то и нужно было про них узнать и доложить главе… Чтобы он тоже знал…

– На улице стоит мой человек, позывной Сыч… – сказал князь. – Он будет связным, всю информацию будешь передавать через него, подробности тоже узнаешь у него. У меня нет времени. Все, что я хотел услышать, я услышал. Вопросы?

– Почему вы тут? – задал я интересующий меня вопрос еще раз.

Пусть Дима и назвал меня слепцом, который от влюбленности ничего не понимает, но он неправ, я просто дал ей возможность жить своей жизнью и раскрыться тогда, когда она сама этого захочет. Вот только сейчас все изменилось… Теперь мне нужно узнать, кто она на самом деле.

– Пожалуй, это единственный вопрос, из-за которого я могу задержаться, – сказал князь. – Мария тебе не пара не потому, что она простолюдинка, а потому, что она моя двоюродная племянница по линии отца… Княжеств много, и еще больше детей, каждому из которых необходимо дать достойное образование. Мария проходила свое обучение у нас в княжестве. Обычно мы не раскрываем подробностей этих стажировок и проводим детей как внештатных сотрудников Комитета безопасности. Именно поэтому все, что ты о ней смог нарыть, ложно… Все остальное обсудишь вместе с ней, когда мы ее спасем… Вопросы?

– Вопросов больше нет, – ответил я, пришибленный, словно меня мешком по голове ударили.

Короткий взгляд женщины, сидевшей рядом с князем, и Дима открыл дверь, выпуская нас.

– Сыч, полный доступ! – скомандовал князь перед тем, как дверь открылась.

– Арсений! – протянул я руку полковнику.

– Сыч, – глухо ответил мужчина.

– А по имени? – спросил Дима и представился сам.

– Сычом и зови, – ответил тот.

– Хорошо, – кивнул я. – Идем в мой кабинет. Дима, все, что смогли нарыть, мне на стол… Быстро!

Однако едва я сделал еще несколько шагов, как телефон зазвонил вновь, и вновь он был Машин.

– Сука! – едва смог ответить я, а подняв, громко и уверенно ответил: – Слушаю!

– Что происходит, Советников?! – резко задал мне вопрос неизвестный. – Откуда столько людей?!

– О чем ты?! – не совсем понял я. – Ты мне позвонил едва час назад! У меня посетители такие, что я не могу их отправить восвояси. Я даже предпринять ничего не успел.

– Да меня это уже не интересует! – агрессивно крикнул мужчина. – Правила изменились. Теперь условия ты услышишь сейчас! Ты выходишь из войны! Немедленно! Для начала выходишь из войны.

– Нет! – не согласился я.

– Тогда к тебе приедут их уши! – зло ответил мне звонивший.

– Я готов выполнить условия, но только в том случае, если услышу их голоса, – уверенно сказал я. – Выйду через пару часов после того, как услышу их голоса. Два-три предложения и столько же обратно, и все.

– Невозможно!

– Я должен убедиться, что они живы! – безапелляционно ответил я.

– Они спят! – сказал неизвестный.

– Как раз за пару часов такие дела не решаются! – обрадовался я. – Соберу глав родов и объявлю о выходе из войны моего рода…

– Завтра в районе девяти утра я позвоню! – ответил неизвестный. – И не смей пропадать.

– Договорились! – согласился я.

Трубка отключилась, а я обратился к Сычу:

– Они до сих пор звонят мне с ее номера. Это или профи, или дилетанты, телефон не отследили?

– Это профи, – ответил он. – Телефон перепрограммирован, и отследить его невозможно.

– И что нам делать?! – воскликнул я.

– Я не уверен… но если вы настолько близки с Марией, насколько я знаю, то Зимины могут подсказать, как ее найти, – неожиданно сказал Сыч.

– Не понял? – удивился я, пристально посмотрев на него. – Откуда такие подробности?

– Я служил с твоей матерью и ее первым мужем, – ответил он. – Знаю кое-что, что знать не положено.

– Понятно. Пошли в кабинет! – сказал я, раздумывая, о чем речь, и наткнулся на Диму, который внимательно нас слушал: – А ты какого хрена тут?! Где сейчас должен быть?!

Богрянин Дмитрий Игоревич сидел за столом в ресторане и размышлял о том, когда же это все закончится. И не мог дать никакого прогноза: это могло закончиться как через месяц, так и наоборот – через пять. Хотя следует признать, что все изменилось, и то, что до этого было проигрышем, теперь рассматривается как победа.