Побег - страница 10

Мать погрузилась в глубокую депрессию после нашего первого и последнего Рождества. Она оставалась в постели весь день и прекратила убирать дом и стирать одежду. Через несколько дней, подруга, которая была ее соучастником устройства Рождества, пришла к ней и сказала, чтобы та прекращала думать о себе плохо. Если ее муж не хотел, чтобы она и дети повеселились, это была его проблема. Матери полегчало, но она больше никогда не делала ничего, запрещенного нашей религией. Я заметила, что она стала более требовательной к нам и настаивала на большем совершенстве после эпизода с Рождеством. Я уверена, что она бы предпочла играть с нами, а не пороть, но ее собственное душевное рабство не давало ей быть собой.

Моя бабушка Дженни была одним из буферов между нами и психической неустойчивостью нашей матери. Еще ребенком я очень рано научилась быть барометром изменения настроений моей матери. Ее настроение менялось от часа к часу и я всегда должна была обращать внимание на ее состояние и соответственно адаптироваться. Но бабушка давала моей матери передышку, особенно когда маленькие дети доводили ее до ручки. Несмотря на психические проблемы моей матери, в целом она была намного лучшей матерью чем многие женщины общины. Бабушка приходила почти каждый день и помогала заботиться о нас. Если она приходила в наш дом достотаточно рано по утрам, то порка отменялась.

Моей бабушке было за шестьдесят. Я думаю, она всегда казалась мне ужасно старой из-за слабого здоровья. В ФСПД женщины стареют ужасно быстро. У большинства тяжелая жизнь и дюжина, а то и больше, детей. Женщины выглядят нормально в тридцать, а потом стремительно стареют после сорока. Моя мать была младшей из бабушкиных десяти детей и была рождена позже всех в бабушкиной жизни, поэтому моя бабушка была очень, очень старой, когда я знала ее. Она была грузной, морщинистой и дряхлой. Ее волосы были седыми, а глаза слабыми, но ее дух был силен и она умела рассказывать истории, как никто другой.

Я помню как сидела у нее на коленях и она часами рассказывала мне истории о Диком Западе и о Южных Штатах до гражданской войны. Бабушкин муж умер, когда моей маме было два года. Моя бабушка, которая произошла от поколений полигамистов, затем вышла замуж за приверженца ФСПД и стала частью полигамного брака в первый раз в своей жизни. Моя бабушка верила, что полигамный брак — это самый священной аспект нашей веры и рассказывала мне историю за историей о том, как Мормонская церковь была церковью Бога, пока не отбросила полигамию.

С гордостью она рассказывала, как ее пра-прадедушка Бенджамин Ф. Джонсон был одним из первых мужчин, кому Пророк Джозеф Смит рассказал о святых принципах небесного брака в девятнадцатом веке. (По слухам, у самого Смита было не то тридцать три, не то сорок восемь жен. Говорили, что его младшей жене было четырнадцать, когда они поженились.)

Принцип небесного брака — это то, что определяет ФСПД веру. У мужчины должно быть несколько жен, если он хочет процветать в раю, где со временем он сможет стать богом и управлять своей собственной планетой.

У мужчины будут духовные жены в раю, где он станет зачинать духовных детей. (Стать духовным ребенком — первый шаг для того, чтобы попасть на Землю.) Мы также были твердо убеждены, что наш отец однажды был духом, а затем пришел на Землю, обрел тело и теперь старается доказать, что он достоин быть богом. Бабушка сказала, что Пророк должен был быть очень осторожен с теми, с кем он делил эту информацию, потому что несколько мужчин обратились против него, когда он ознакомил их со святым заветом брака. С глубоким волнением она рассказала мне, как мой пра-прадедушка стал одним из первых мужчин, живших по принципам небесного брака, который дан только самым богоизбранным. Это было не для всех. Пророк Джозеф Смит сказал, что этот единственный принцип отвратит больше людей, чем спасет. Но это сработало для моего прапрадедушки, у которого было семь жен. У его сыновей тоже было много жен, и согласно бабушке, принцип небесного брака был благословением для всей нашей семьи, практиковавшей его.