Побег - страница 12

— Докажи, — отозвалась Зимка, ухватившись за возможность помолчать и послушать. Склонивши голову, делано нахмурившись, она слушала так, словно пересчитывала и оприходовала пустячные, давно известные ей обстоятельства. Как она болела в палатке у скоморохов, а Лепель (Зимка припомнила, что это было имя скомороха) сидел там-то и насвистывал то-то — бродяга принимался насвистывать. Беспокойно поглядывая на ту сторону реки и на мост, где стояли Юлий, Нута и Святополк, Зимка успела узнать немало любопытного (и весьма полезного для себя) о событиях в Каменце, о Золотинке. Наконец открылось и то, из-за чего беспокоился этот странный парень с многодневной щетиной на щеках: захваченный Рукосилом в Каменце, он попал в темницу, а на его месте потешным царем праздника на свадьбе Нуты и Юлия очутился оборотень — как приманка для Золотинки.

— Короче, — оборвала парня Зимка и оглянулась на дальний берег реки, где великокняжеская стража занимала подходы к мосту.

Удивительно, что старый знакомый Золотинки, не слишком обремененный приличиями шут, потерялся, наткнувшись на резкое слово. Загорелые щеки его потемнели, а веселый блеск глаз, наоборот, потух. Однако, что бы их там ни связывало в прошлом, Лепеля и Золотинку, Зимка не видела надобности сдерживаться — слишком коротких отношений она опасалась. К тому же ее намеренная грубость остановила скомороха как раз вовремя — как только он успел выложить главное.

— Короче, — юноша помрачнел, — в общем… освободили меня пигалики, когда начался потоп. Они хозяйничали по всему замку.

— А Рукосил? Что с ним? — быстро спросила Зимка и отвернулась, не совладав ни с голосом, ни с лицом.

— Пигалики его упустили из-за того, что не могли остановить потоп, — скучающе пожал плечами Лепель. — Как они утверждают, на вершине горы ты раскупорила море. То есть сначала ты пигаликов сожгла, а потом затопила. Так что трудолюбивые жители гор передают тебе привет.

— Но Рукосил? Ложный Видохин, что с ним?

— Ушел.

— Как ушел? Такая развалина, как ему уйти?

Значит, совершивший Зимкино превращение чародей ускользнул от пигаликов и, несмотря на крайнюю свою дряхлость, возможно, жив и по сию пору, — жив и остается, следовательно, хозяином ее, Зимкиной, судьбы, соучастником ее будущего успеха… владельцем этого успеха, которым он сможет распоряжаться, нисколько не сообразуясь с ее самонадеянными мечтаниями. Это известие огорошило ее. Она облизнула губы, по-простецки утерлась ладонью и сказала еще:

— Как ушел? Совсем?

— Нет, частично остался, — грубо отрезал Лепель, но тут же устыдился резкости, потому что тревога Золотинки представлялась ему вполне оправданной. — Леший его знает, как ушел. Пигалики были не настолько словоохотливы, чтобы посвящать меня в подробности. У них и без меня забот хватало. Буян только… Знаешь Буяна? — неожиданно спросил он, и Зимка кивнула (что ей еще оставалось?), — Буян велел передать, что помнит о соглашении, и они делают все возможное. Но пока ничего. Скажи ей, пока ничего, она поймет. Вот были его слова.

— Хорошо, — заторопилась Зимка, опасаясь неудобных вопросов, ибо понятия не имела, о каком соглашении идет речь. — Что ты собираешься делать?

Он глянул искоса, с насмешливым любопытством, но Зимке было не до тонкостей. Она выгребла из кошелька несколько червонцев, которые юноша принял без смущения и даже без благодарности.

— Пойду в столицу, — молвил он, взвешивая в горсти наличность. — Сначала постригусь, потом куплю волынку.

— Как знаешь, — не дослушала Зимка. — Прощай. — И повернулась спиной.

На том берегу реки между спешившимися латниками отсвечивал шитый золотом кафтан государя, различались синее платье и темная накидка государыни. Их не трудно было найти по сутолоке в толпе придворных, теснившихся возле царственной четы. Еще дальше опустевшие кареты, съехав с дороги, поворачивали на обманчивую зелень луга и крепко вязли. Лошади бились в постромках, челядь хваталась за спицы высоких колес, слышался свист бичей, лошадиный храп да чавканье копыт. Примечательно, что мужественная борьба с грязью совершалась без крика и брани в многозначительном молчании надрывающих пуп дворян.