Побеждает любовь - страница 14

Мы внимательно слушали Глебова. А он опять нас спросил, о чем еще мы мечтаем.

И тут Нюра Бычкова сказала:

— Танцевать в лаптях никак нельзя. Вот я мечтаю о сапогах или башмаках. Уж я бы их берегла, а уж танцевала бы! Тоньку даже Логинову перещеголяла бы! Ох, и ельца бы я плясала!

— А мне одевку новую, уж так я мечтаю, — говорит Настя.

Тоня Логинова не могла удержаться, перебила Настю:

— А я мечтаю о юбке белой и ситцевой красной кофточке, кофточка может быть и с цветочками, а юбка только белой, по моде. Вот как об этом мечтаю!

И я не утерпела, Тоню перебиваю:

— А я бы хотела платье солнце-клеш, приталенное…

Но тут Глебов нас остановил:

— Стойте, стойте, девушки! Всем вам хочется получше одеться, это вполне понятно. Конечно, одеты вы сейчас неказисто, но мне бы хотелось знать, о чем большом, важном вы мечтаете, что думаете вы о жизни, какое место в ней хотите занять, какому труду себя посвятить, думаете же вы об этом, мечтаете?

Тут все мы замолчали, каждый про себя вспоминает: о чем же большом мы думали?

Первой заговорила Маруся Муравьева:

— Я мечтаю стать библиотекаршей. Вот кончу восемь классов и буду проситься, чтобы меня в библиотеку поставили, чтобы всегда, всю жизнь я с книгами была.

— Вот, вот дело говорит Маруся, — подхватил ее слова Глебов. — Только, Маруся, мечтать-то надо глубже, шире, тогда и жизнь будет шире и интереснее! Надо думать не о том, что ты всю жизнь будешь с книгами, а о том, как ты будешь с людьми работать, приучать их к книгам, как поможешь им открыть все то богатство, что заключено в них…

Маруся слушала жадно, вся покраснела, даже лицо у нее изменилось, на нем не было обычного выражения превосходства и гордости, оно стало проще, милее…

И вдруг, перебивая самого Глебова, заговорила Стешка:

— А мне вот что хочется. Нашла я в лесу какую-то чудную траву, никогда раньше такой не видела, а траву всякую я знаю. Вырвала ее и бегу к бабушке. Только глянула она на траву и тут же к ней потянулась, взяла в руки, рассматривает траву, а мне и говорит:

— Вот молодец. Стешенька, что траву эту нашла, быть тебе счастливой. Примета есть такая.

— А что это за трава, бабушка, научи, — говорю я ей.

— А трава эта, внученька, лечебная. Вот как собаку укусит бешеный пес, так собака-то в лес и убегает, траву эту ищет, найдет, целый месяц ее ест, исхудает вся, а выздоровеет, не бесится уже, и домой тогда бежит, не найдет травы, так взбесится и бешеной из лесу-то идет.

Так вот, мечтаю я знать всю какая на свете есть, траву, узнать про нее все и найти, увидеть ее самой. А еще хочу знать, почему собака знает, какую траву ей искать и жрать надо, а человек не знает. Вот почему так?

Глебов очень внимательно слушал Стешку, глаза его стали глубокими, серьезными и по-особенному добрыми, и Стешка говорила без шуток и прибауток, а по-деловому, и голос стал у нее не звонкий и насмешливый, а низкий, грудной.

Когда она кончила говорить, Александр Сергеевич спросил ее:

— А агрономом не хочешь быть? Слыхал я про тебя, ты в поле лучший работник в вашем колхозе, урожаи хорошо выращиваешь, — землю знаешь, культуры знаешь, звеньевая завидная.

— Агроном? Это женщина, значит, агрономша? Не думала я об этом. А я землю и так знаю, зачем мне агрономом быть? — помолчала, потом добавила: — Тянет меня куда-то, все убежать охота далеко-далеко, посмотреть, что там? И чем дальше бегу, тем дальше хочется. Тянет меня туда, где я ничего не знаю, чтобы все увидеть, все знать… А тут что? Чего я здесь не знаю?

— А ты, Даша, о чем мечтаешь? — спросил меня Глебов.

Я растерялась, не знаю, чего ответить.

А Глебов говорит:

— Мечтать, девчата, надо уметь, надо жить по большому счету. Хорошо, конечно, одежду иметь красивую, в неизвестные края ездить, но главное в жизни, девчата, чтобы ты сам, твоя жизнь, твоя работа были нужны народу, Родине, — нужно такую выбрать работу, чтобы вы любили ее, чтобы с радостью отдавали ей все свои силы, чтобы в этой работе раскрылись ваши таланты, чтобы вы на своем посту чувствовали себя генералами, командирами, волшебниками. Понимаете меня, девчата?

Он говорил так задушевно, что мы все, может быть, впервые задумались о своей жизни, почувствовали собственную ответственность за нее, за то, какую дорогу мы выберем.