Поцелуй гадюки (ЛП) - страница 15

И всё-таки, если Зелия найдёт его, подумал Арвин, у него будет в рукаве козырь: сила, которой научил его Танджу незадолго перед отправлением в Сеспеч. Используя её, Арвин мог связывать судьбы двух личностей. Во время действия этой силы если один из соперников будет ранен, другой будет ранен тоже. Если один умрёт, другой умрёт тоже. Или, по крайней мере — в случае если это чрезвычайно сильный маг или обладающее магией существо — противник лишится значительной части своих сил.

Мысль о том, что Зелия будет всерьёз ослаблена или даже погибнет, если сама убьёт Арвина, была слабым утешением, но это было лучшее, что он мог сделать. Её силы в значительной степени превосходили его; защиты, которым он научился, могли только задержать её на некоторое время. Но если Арвин свяжет воедино их с Зелией судьбы, это, по меньшей мере, даст возможность выиграть время.

Осторожно поглядывая на дверь «Валлиснерии», Арвин направился в самую отдалённую таверну, чтобы снять там комнату. Придётся встать до рассвета и незамеченным проникнуть на борт судна. Мужчина не сомневался, что с этим возникнут трудности.

Он сомневался, сможет ли спокойно заснуть.

Судно тронулось с места и накренилось, железные слитки, на которых лежал Арвин, сместились вбок. Трюм был почти заполнен; палуба находилась всего на расстоянии ширины ладони над лицом Арвина. По доскам грохотали шаги, примешиваясь к звуку журчащей снаружи воды. Арвин лежал в темноте, дрожа всем телом и пытаясь размять онемевшие пальцы. Температура оставалась близкой к точке замерзания даже после восхода солнца, и молодой человек продрог до мозга костей.

Он лежал под одним из небольших люков, обрамлённым по контурам утренним светом. Снова раздался грохот шагов и скрип палубных досок, и Арвин пробудил скрученный моток энергии, покоившийся в основании черепа, и активировал силу, которую использовал прошлым вечером. Перед глазами заиграли серебристые искорки, затем исчезли. Псион воспарил сознанием, поднимаясь на палубу, и принялся заглядывать в мысли находящихся на борту людей. Он бегло заглянул в разум матроса, державшегося за румпель. Как хорошо, думал парень, быть на корабле свободным человеком. Арвин переместил внимание ко второму матросу, служившему наблюдателем. Устроившись на мачте, тот поражался скорости, с которой корабль шёл по воде. Всего десятый рейс на юг, а его, благодаря острому глазу, уже выбрали наблюдателем. Эта мысль наполняла парня гордостью.

На судне было также двое охранников — один стоял полусонный, облокотившись о корабельный арбалет, второй был напряжен как струна и с ликованием представлял, как вонзит болт в нападающих работорговцев. За ребятами лениво наблюдал капитан, мысли которого занимала отнюдь не работа. Вместо этого он лелеял воспоминание о женщине, с которой переспал давеча, и отчаянно пытался вспомнить её имя.

Мысли следующего были куда интереснее. Его разум был сосредоточен на ветре, гнавшем речное судно вперёд. Он контролировал его силу при помощи заклинания. В отличие от остальных, он опирался на звук и тактильные восприятия. Хоть он и направлял ветер в парус, в голове идентичной ассоциации не просматривалось. В его понятии парус был прирученным куском брезента в руках, поскрипывающий на рее под действием силы ветра. Должно быть, с удивлением догадался Арвин, он слеп.

На борту находилось трое пассажиров: торговец, раздражённый задержкой, из-за которой чуть не опоздал на рейс, и замужняя пара, направляющаяся в Ормпетарр на свадьбу родственников. Жена с радостью предвкушала событие; муж ужасом думал о невесёлой перспективе провести время в компании её надоедливой родни.

Арвин продолжил поиск, но признаков Кэррелл не обнаружил. Он не мог понять, почему её нет на борту. Может, она передумала ехать в Ормпетарр? Эта мысль его расстроила. С другой стороны, он чувствовал облегчение, что не обнаружил признаков Зелии. Всего на судне находилось девять человек, и ни с кем из них Арвин не знаком. Все казались теми, кто есть на самом деле. Ни один не был носителем семени разума.

Арвин вернулся сознанием в тело, погасив чары. Он скользнул рукой за спину и схватил рукоять покоившегося в ножнах кинжала, после чего произнёс команду, сделавшую оружие невидимым. Его он собирался применить только в случае крайней необходимости. Сейчас он хотел предстать в виде безбилетного пассажира, проникшего на борт по личным соображениям — мысли в голове капитана натолкнули его на идею — и предложить внести плату за проезд.