Поцелуй гадюки (ЛП) - страница 40
— Да.
— Назови его.
— Её, а не его, — ответил Арвин. — Её зовут Зелия. Я видел её три дня назад в Лодочной пристани. Она юань-ти.
Арвин ожидал, что барон немедленно потребует дать её описание, но Крушила, казалось, потерял интерес. Мараса вздохнула с видимым облегчением.
— Так вы не будете арестовывать Зелию? — спросил псион. — А вдруг она посеяла семя разума в вашу дочь, и…
— Это невозможно, — перебил барон. — Глисена не общалась с юань-ти… какое-то время.
— Почему вы так уверены? — спросил Арвин. — Юань-ти могут принимать облик змеи. Зелия могла проскользнуть во дворец незамеченной, и…
— Скажи ему, Турагар, — перебила Мараса, твёрдо глянув на барона.
Крушила вздохнул.
— Ты наверно уже слышал, что я не одобряю ухаживаний посла за моей дочерью.
Арвин кивнул.
— Чуть более месяца назад я снова запретил ей встречаться с Экстаминосом и принял меры, чтобы он не мог… приближаться к ней. В некоторые секции дворца юань-ти не могут пробраться ни коим образом. Залы, двери, окна — все мыслимые входы в те части дворца, которые Глисена могла посещать — были запечатаны магией, не позволяющей змеям проникать сквозь них. Любым змеям. Даже юань-ти в людском облике.
Барон глубоко вздохнул, после чего продолжил:
— С тех пор, как это было сделано, Глисена не ступает… не ступала, — поправился он, — ни шагу за пределы этих секций. С тех пор она не вступала в контакт со змеями. Именно поэтому твоя Зелия не могла посадить в мою дочь семя разума.
— Ясно, — ответил Арвин. Теперь он понимал, почему барон так уверен, что его дочь сбежала. Любой бы сбежал, помести его в клетку, даже если эта клетка золотая. Теперь Арвин переоценил своё отношение к барону. Если он в такой узде держал свою дочь, как же он тогда обращается с челядью?
— Вы уверены, что защитные чары были эффективными? — спросил псион.
За барона ответила Мараса:
— Я сама лично наблюдала за тем, как их накладывают.
Взгляд, которым она одарила барона, говорил о том, что задание было не из приятных.
Арвин кивнул.
Если даже Зелия восстановила умение сеять семя разума, она не смогла это сделать с баронской дочерью — у неё просто физически не было возможности приблизиться к принцессе.
Мараса наклонилась к барону и, прервав размышления Арвина, сказала сниженным до шёпота голосом, но так, чтобы Арвин мог слышать:
— Это семя разума могло создать идеального шпиона.
— Да, — согласился барон. — Могло, — он бросил на Арвина твёрдый взгляд. — Так вот почему ты рассказал о Зелии? Предупреждение, что при моём дворе могут быть уши Леди Дедианы?
Арвин поймал взгляд барона.
— Я приехал в Сеспеч не в политику играть, господин Крушила, — ответил он. — Я здесь с единственной целью: найти вашу дочь. А заразила ли Зелия своим семенем кого-то из ваших придворных, это вопрос, который лучше задать ей самой. Но будьте осторожны; Зелия опасна, по себе знаю.
— Она твой враг, — отметил барон, — тем не менее, вы оба служите одной госпоже.
Арвин вздохнул. Настал момент, которого он ждал — момент выбрать сторону. Это повлияет на всю его дальнейшую жизнь. Он напомнил себе, что это не было похоже на заключение в сиротский приют или его обязательства перед Гильдией. В этот раз он выбирал себе союзника.
— Я не служу Леди Дедиане, — ответил псион. — Я вольный агент, и сам выбираю, на кого мне работать. И я полагаю, что работать на человека — особенно человека вашего статуса — будет занятием более… стоящим.
Барон издал низкий смешок.
— Ну да, — он обменялся взглядом с Марасой. — Думаю, после того, как Арвин найдёт мою дочь, мы побеседуем с ним о семенах разума, шпионах и… награде.
— Так вы арестуете Зелию? — спросил Арвин.
— На данном этапе это не целесообразно, — ответил барон. — Несколько дней назад произошёл… неприятный инцидент. Судя по всему, новый посол из Хлондета не поладил с кем-то из менее уважаемых граждан Мимфа. Кончилось это тем, что посла арестовали. Если я прикажу его освободить, кому-то покажется, что некоторые граждане стоят выше закона Хельма. С другой стороны, если я дам приказ пометить его хельмовым глазом, это может разрушить альянс. Когда дело касается юань-ти, приходится действовать осторожно. Я не могу позволить себе теребить их чешуйки, когда вздумается.