Поцелуй гадюки (ЛП) - страница 8

Очевидцы подались вперёд и загалдели вокруг латников.

— Я всё видел…

— Мальчишка вернул украденную шкатулку…

— Юань-ти чем-то брызнул ему в глаза…

— Это была серебряная шкатулка. Она в кармане змеечеловека…

Глаза юань-ти метались из стороны в сторону. Он медленно поднял руку. По ладони потекла кислота; сейчас он применит тот же приём, которым ослепил мальчика. Арвин открыл было рот, чтобы выкрикнуть предостережение…

Но этого не потребовалось. Жрец аккуратно шагнул в сторону и струйка кислоты прошла мимо. В его руках появилось оружие — полупрозрачная булава, сияющая ярким белым светом. Он ударил ею, откинув руку юань-ти в сторону; казалось бы, всего лишь лёгкий шлепок, но как только булава коснулась гостя, тот застолбенел. Парализованный, он стоял с выпученными глазами и высунутым изо рта кончиком языка. Неподвижность юань-ти заставила Арвина задаться вопросом, а дышит ли тот вообще.

Сияющая булава жреца исчезла.

— Так ему и надо, — сказал стоявший рядом с Арвином мужчина, тот, который чуть ранее хватал его за руку.

— Что они с ним сделают? — спросил Арвин.

— Бросят в тюрьму.

Молодой человек удивлённо вскинул брови.

— Но он же юань-ти!

Незнакомец пожал плечами.

— Ну и что?

— Но…

И тут до него дошло. В Сеспече у юань-ти не было привилегий. Впрочем, Арвин об этом слыхивал, но теперь убедился, увидев всё сам. Голова закружилась, словно земля и небо поменялись местами. С новой мыслью пришло и чувство удовлетворения, и его губы растянулись в улыбке.

— Покушение на убийство, — продолжил тучный собеседник. — Именно это они и предъявят юань-ти. Если его признают виновным и он покается, Глаза Хельма позволят ему искупить вину. Если же нет, его пометят клеймом правосудия. Попробует укусить кого-нибудь снова — заработает проклятие, самое презренное в арсенале Хельма.

Арвин тихо присвистнул, радуясь тому, что жрецы не заметили его кинжала. Тем временем второй жрец поднёс руку к голове воришки и прочитал молитву.

— А мальчик? — поинтересовался Арвин.

Жрец окончил молитву. Юнец моргнул, осматриваясь уже совершенно здоровыми глазами, и с рыданиями опустился на колени. Подняв над головой правую руку, он страстно запричитал молитву.

Незнакомец снова пожал плечами.

— Скорее всего, его отпустят. Кажется, он искренне раскаялся.

Арвин покачал головой, не веря ушам.

— Но он же… — затем спохватился и оборвал речь. Для молодого воришки бросить гильдию — и свои обязанности — было всё равно, что сбросить собственную кожу. Если бы Арвин произнёс это вслух, собеседник мог вспомнить о его недавних намерениях и сделать определённые выводы, что молодому человеку было бы вовсе не на руку. Хватит уже того, что Арвин просто вытащил кинжал. В следующий раз нужно было осмотрительнее и больше полагаться на псионику, — вор, — завершил мысль он.

— Да, — ответил мужчина. Он почесал левый локоть двумя пальцами правой руки — вероятно, местный жест, означающий гильдию.

Арвин сделал вид, что ничего не заметил. Меньше всего ему хотелось впутываться в сеть местных воровских группировок. Он сжал пальцы на левой руке, и боль на обрубленном мизинце — который ему укоротила Гильдия из Хлондета — укрепила решимость. В этот раз он останется чист. Суть поездки в Сеспеч состояла в том, чтобы начать жизнь заново.

— А рукавица? — спросил Арвин. — Её может использовать любой?

— Абсолютно. Даже воры. Она защищает беженца он ударов, оружия, даже от вредоносных заклинаний. Но только не от правосудия, — подмигнул толстяк. — Пользуйтесь ею осторожно, если совершите преступление.

— Хороший совет, — ответил Арвин. — Но я не собираюсь совершать преступления.

Один из жрецов коснулся парализованного юань-ти и прочитал молитву. В следующий момент оба исчезли; в том месте, где они только что стояли, вихрем закружились снежинки. Второй жрец легонько похлопал юного воришку по плечу и махнул рукой, жестом показывая, что тот свободен. После чего тоже телепортировался.

Снег продолжал падать, застилая землю тонким белым покрывалом. Толпа начала расходиться.

Собеседник Арвина съёжился.

— Ищете место где остановиться? — спросил он. — У меня тут собственная гостиница, «Под крышей Ларджина».