Поцелуй крови - страница 4

Нет, они не покрываются волдырями и не сгорают. Благодаря современным достижениям косметологии вампир спокойно может находиться на солнце и притворяться обычным человеком: его природную бледность прекрасно маскирует тональный крем и тому подобное. Вы и не узнаете, что перед вами не человек. Но не волнуйтесь: вампиры все равно инстинктивно избегают прямых солнечных лучей, а те немногие, кто осмеливается прогуливаться днем, жутко страдают от ультрафиолета. По словам Нины — это похоже на то, что под твоей кожей бегают тысячи термитов и постоянно кусают, словом никакого удовольствия. И если этого можно избежать они так и поступают. Все-таки, вампиры не мазохисты. Эти вампиры принадлежат к клану адриати и отличаются миролюбивым характером и человеко-терпимостью. Они предпочитают питаться кровью доноров.

Вампиры, на которых охочусь я, в полной мере подходят под стандартный стереотип о них. Это ими пугают непослушных детей. Ночь — это их время. Именно для них солнечный свет губителен.

Друмиры. Это существа, порожденные самой ночью: бледные, жестокие. Им не ведомо милосердие и сострадание. Человеческая кровь непосредственно из источника является их средством существования и целью жизни. Они и не пытаются маскироваться как адриати, с которыми у них существуем многовековая вражда. И если ночью, в темном переулке, вы наткнетесь на бледного человека в темной одежде, немедленно разворачивайтесь и убегайте. Маловероятно, но возможно, это спасет вам жизнь. Шанс есть всегда.

Ну вот, я опять за свое.

Раздался стук в дверь и отвлек меня от воспоминаний.

— Войдите.

— Ты еще не встала? — Папа просунул голову в дверь, но входить не стал. — Давай, соня, вставай и умывайся. Через несколько минут будет готов завтрак.

— Хорошо, я встаю, — я улыбнулась от всей души.

— Поторапливайся, — усмехнулся он и закрыл за собой дверь.

Я быстро встала. Привела себя в порядок. Убрала постель и быстро спустилась вниз.

Все уже сидели за столом и ждали только меня.

— Доброе утро всем! — Я лучезарно улыбнулась.

— Доброе утро!

— Как спала на новом месте? — спросила мама, накладывая мне свой фирменный омлет.

— Почему это на новом месте? Довольно таки, старом. Просто меня долго не было. А так, спала просто замечательно.

— Вот и отлично. Чем сегодня займешься? Вещи все разобрала?

— Вообще-то практически все на своих местах. А что касается досуга, тут я в полном вашем распоряжении, — не знаю, говорить им или нет, что мне будет нужно уехать через неделю? Делать нечего придется сообщить и расстроить их. — Я должна вам кое-что сказать, — три пары глаз обратились в мою сторону. Глубокий вдох. — На следующей неделе я должна слетать обратно в Лос-Анджелес. Но это всего на пару дней и я вернусь. Обещаю. — Ну, кажется, справилась.

— Зачем? — Недоуменно спросил отец.

— Ты вроде сказала, что вернулась насовсем, но не прошло и дня как ты говоришь, что уезжаешь. — Мама явно расстроилась.

— Я уже сказала, что это всего на несколько дней, кроме того мне придется время от времени ездить в командировки по работе. Но сейчас нужно просто забрать оставшиеся вещи и все решить в редакции. — Я так и знала, что нужно было подождать и ехать когда все дела будут окончательно решены. Но находиться там я была больше не в состоянии. Тяжелый вздох непроизвольно вырвался из груди. Я подняла глаза на родителей. Надеюсь, они поймут меня, хотя приходится сомневаться в этом.

За столом повисло неловкое молчание.

— И когда ты летишь? Если это не секрет? — Мама была какой-то задумчивой.

— Во вторник. Я планирую закончить все дела к четвергу. В этот день как раз заканчивается срок сдачи моей квартиры. Так что в воскресенье я буду здесь. — По крайней мере, надеюсь на это. Если мне ничто не помешает, но об этом конечно не скажешь родителям, иначе они пустятся в расспросы, а именно этого я стараюсь всячески избегать.

— Почему в воскресенье? Ведь лететь на самолете несколько часов. — Спросила Диана. В ее голосе звучал такой интерес, что она себя еле сдерживала, чтобы не задать еще десяток вопросов. Я мысленно улыбнулась, зная о непомерном любопытстве моей маленькой сестренки. Хотя маленькой назвать ее трудно: высокая, стройная, как тростинка, она была выше меня сантиметров на пять.