Поцелуй воина - страница 61

Даже Бланка нахмурилась.

– Что за странный орден.

– Вообще-то он такой единственный, но не только по этим причинам. – Понимал он это или нет, но Фернан говорил почти с гордостью. – У каждого ордена есть свобода в определении таких вещей, но Сантьяго доводит религиозную автономию до предела. – Он наклонился к ним как заговорщик. – Рыцари ордена Святого Сантьяго дают обет только супружеского целомудрия.

Ада изумленно открыла рот.

– Супружеского? Они не могут жениться?

– Могут и делают это, моя дорогая, – ответил Фернан с хитрой ухмылкой. – Вот почему я постоянно присматриваю женщину, которая станет сеньорой Фернан Гарса. Боюсь, неженатые мужчины принуждены к воздержанию, но, поскольку вместе с нами в монастыре живут и женщины – канонисы, которые ухаживают за паломниками, – мои шансы весьма неплохи. – Его лицо стало издевательски серьезным. – Раз уж мы об этом заговорили, то мне кажется, обет целомудрия соблюдать труднее всего. Но чем скорее я найду жену, тем скорее смогу направить всю мою энергию на глумление над властью.

Найдя поблизости во дворе скамью, Ада села и обратилась к Фернану за ответами в надежде, что он будет серьезен, хотя бы на мгновение.

– То есть братья могут жениться, верно? И нет клятвы воздерживаться от насилия? Даже для священников?

– Мы религиозный орден, единственная цель которого защищать королевства Кастилию и Леон от мавританской угрозы, так что даже священники прибегают к насилию. Это наша цель.

Он невесело улыбнулся. Светло-голубые глаза пристально смотрели на нее.

– Интересно, Ада, кто понарассказал тебе все эти сказки?

За вечерней трапезой Габриэль сидел вместе с дюжиной других братьев в малой монастырской трапезной. Пачеко и Фернан ели молча, не поднимая головы, как и все остальные братья ордена. Его глаза болели от недосыпания, но от него не ускользнула их подозрительность.

Он тупо смотрел в миску ячменной похлебки, стоящую перед ним, видя искаженное отражение своего усталого лица и напоминая себе правду: их интересует Ада, ничего больше.

Пачеко наблюдал за ним с тем же самым выражением, какое было у него во время их утренней встречи. То, что наставник послушников тайно издал приказ о его наказании, не смягчило ужасное чувство, что от него потребуют еще большей жертвы.

– Добрый вечер.

От тихого женского голоса за спиной Габриэля охватила дрожь. Утренний голос, мед и анис. Сладкий, пряный и запретный. Но его реакция не передалась другим мужчинам. Некоторые нахмурились. Другие ниже натянули капюшоны, пряча усмешки. Только Фернан улыбался открыто, его говорливый рот явно просил встречи с кулаком Габриэля.

– Она не может находиться здесь, – тихо сказал Пачеко.

Габриэль собрал новый урожай возмущения. Что знала Ада о законах и подчинении ограничениям, которых придерживались все остальные? Ничего.

Он встал и повернулся, глядя Аде прямо в лицо. Его сердце громко стукнуло, замерло, а потом учащенно забилось. На ней было простое зеленое платье, и она стояла перед ним чистая, аккуратно причесанная и необъяснимо злая.

Она моргнула и кашлянула, прочищая горло.

– Ты что, не веришь в общепринятые любезности?

Ее ядовитый тон, весьма отличный от медово-сладкого приветствия, заставил Габриэля осознать, что дюжина пар глаз устремлена на них.

– Тебе нельзя быть здесь, – сказал Габриэль, ведя ее к широкому арочному входу.

Толстый гобелен заколыхался, когда они проходили мимо. Бланка, скромно стоявшая позади Ады, отступила и пошла вслед за ними в ближайший внутренний дворик.

Ада изобразила на лице скуку, превратив в посмешище его попытку сохранить спокойствие. Он уловил легкий запах лимона, отчего рот наполнился слюной.

– А почему нет? Мы с Бланкой голодны.

– Есть в присутствии женщины не позволяется, даже если это канониса. Вы должны ужинать с другими женщинами. Разве Фернан не сказал тебе это?

– Возможно, он позабыл. – Она пронзила его этими своими ясными проницательными глазами. – Они боятся, что не смогут устоять перед нашими прелестями? Возможно, мысль о прелюбодеянии за обеденным столом затрудняет пищеварение?

– Это могло прийти им в голову.