Почему Сталин защищал Лысенко - страница 17

(конец цитаты).

Жебрак в ответ направил письмо в ЦК Кузнецову, прося разрешить исправить ошибки и сохранить его отдел генетики в Тимирязевской академии. Однако ЦК не разрешил публиковать в газетах сообщения о деле Жебрака.

В сентябре 1947 года Жебрак и Дубинин, правда, без особого успеха, написали оправдательные письма на имя Жданова. Дубинин оправдывался, что его статья написана по заданию Антифашистского комитета ученых, который самостоятельно выбрал журнал и без уведомления автора послал ее в США. И вот какой любопытный для нашей темы нюанс, Дубинин сообщает Жданову: «Во главе клеветнической работы стоит беспринципный псевдофилософ — Презент Исай Израилевич, который, не стесняясь в средствах, давно ведет линию на ликвидацию советской генетики» (48).

Из-за публикации Жебраком (350) и Дубининым (204) статей в журнале "Наука" (Science) против них была начата кампания с целью использовать для их дискредитации суд чести. Жебрак посылал множество писем в ЦК, прося остановить кампанию. Он указывал, что партаппарат одобрил их статью. Несмотря на это, суд чести над Жебраком состоялся 21–22 ноября 1947 г. в большой аудитории Политехнического музея, присутствовало около тысячи зрителей… Обвиняемому вменили «отсутствии у профессора Жебрака присущего сынам нашей Родины советского патриотизма», забвение классовой борьбы «в науке о наследственности и изменчивости живых организмов, в генетической науке» и попытку «опорочить своих теоретических противников перед лицом зарубежной научной общественности». Обвиняемый политические ошибки частично признавал, но сознательную измену категорически отрицал.

«Суд чести Министерства высшего образования СССР а соответствии с § 11 постановления Совета Министров и ЦК ВКП(б) от 28 марта 1947 г. за № 758 «О судах чести в министерствах СССР и центральных ведомств» постановляет: Объявить профессору Жебраку А. Р. общественный выговор.

Решение Суда чести окончательное.

Копию настоящего решения Суда чести приобщить к личному делу профессора Жебрака».

ЦК одобрил его удаление с поста президента АН БССР. Дубинин пытался защищать Жебрака, но безуспешно. Так, в результате критики в печати за публикацию своей статьи в журнале наука Жебрак был снят с поста президента АН БССР.

Что касается Дубинина, то комиссия, созданная в Институте Цитологии, Гистологии и Эмбриологии признала, что статья была написана по решению партийных органов. Поэтому Дубинин не был предан суду чести. Передаче в Суд чести Академии наук дела Дубинина воспротивились руководителя Отделения АН академик Орбели и президент АН С. И. Вавилов.

27 ноября 1947 г. после закрытого письма о деле Клюевой-Роскина (я писал об этом деле в своей книге “Дело генетиков") Алиханян снова пишет письмо Жданову по поводу Лысенко. Показательной была дискуссия, проведенная «Литературной газетой», в которой с антилысенковской стороны участвовали И. И. Шмальгаузен, А. Н. Формозов, Д. А. Сабинин (149).

В декабре 1947 в Отделении биологических наук АН СССР было проведено обсуждение взглядов Лысенко и ученые почти единогласно выступили против. По итогам обсуждения к печати были подготовлены доклады.

В 1948 году баталия продолжилась — несколько советских биологов, включая В. П. Эфроимсона и А. А. Любищева обратились в ЦК (!!!) с письмом, где указывали на опасность для биологии взглядов Лысенко.

“3–8 февраля 1948 г. на биологическом факультете МГУ прошла широкая конференция по основам дарвинизма (лысенковцы снова отсутствовали), посвященная внутривидовой конкуренции. Было заслушано 40 докладов, демонстрирующих наличие такой конкуренции. Большинство докладов полностью отрицали лысенковский «передовой дарвинизм». Основной доклад на конференции сделал И. И. Шмальгаузен” Многие выступающие доказывали, что взгляды Трофима Денисовича противоречат научным фактам… Все доклады были опубликованы в докладах АН СССР” (140).

По отношению к Лысенко и его сторонникам была принята жесткая резолюция, фактически — донос, которая была направлена в партийные органы. В частности, работы Лысенко были представлены как ненаучные, а его самого обвинили в антидарвинизме и ламаркизме (109). Но ЦК не позволил все это опубликовать в центральной печати, как просил Шмальгаузен. Затем состоялась закрытое заседание бюро биологического отделения АН СССР, которое подтвердило существование внутривидовой конкуренции.