Почему в новых домах водятся привидения - страница 5

Замба поплелась вслед за мной. Только на следующий день мне вспомнилось, с какой неохотой она повиновалась. Вошед в Красную комнату, я огляделся в поисках хлеба и куска курицы, оставшихся после ужина. Пока я собирал остатки трапезы, вновь полилась песня, но теперь голос звучал прямо у меня за спиной, словно певица поднялась на террасу и стояла на пороге комнаты.

Я обернулся не сразу: никак не мог уложить куриное мясо на булку. Когда же, наконец, я повернулся в сторону двери, песня оборвалась и, к моему большому удивлению, на пороге никого не оказалось.

— Вот так раз! — пробормотал я, — здесь что-то не то!

Выйдя на порог комнаты, я увидел, что на террасе также никого нет. Тут только мне впервые и пришло в голову, что большие-то ворота заперты, что ключ у меня, а стало быть, ни одна живая душа не могла пробраться сюда без моего ведома! Позвав Замбу, я выбежал во двор, собираясь обыскать сад и кусты за окном. Нехотя собака последовала за мной; я приказал ей идти быстрее, но она посмотрела мне в глаза и жалобно заскулила. Когда же я снова позвал её, она встала на задние лапы и положила передние мне на грудь. Бедное животное! Мы вернулись в Красную комнату, так ничего и не узнав. Входя, я посмотрел на часы. Было двадцать минут первого.

Я подбросил дров в камин и сел в кресло. Замба вновь улеглась на ковре, положив голову на лапы и подозрительно глядя на застеклённые двери. Минут через десять погасла одна из ламп, и Замба медленно поднялась с сердитым ворчанием. Минутой позже потухла и вторая лампа, и собака с яростным лаем бросилась на незваного гостя, входящего с террасы. Я увидел, как она прыгнула, будто пытаясь схватить его за горло. Однако, странное дело, кроме нас с Замбой, в комнате не было никого! Лунный свет падал на траву, пруд и террасу, и если бы кто-то вошёл, тень его неизбежно легла бы на пол. Но тени не было! И всё же Замба явно напала на Что-То или на Кого-То: я увидел, как она мгновенно была отброшена назад и упала к моим ногам. Собака была мертва — какая-то чудовищная, неведомая сила свернула ей шею.

Я схватил пистолет и выстрелил в пустоту. Одна свеча — на столе их было четыре — погасла. Помня предупреждение старухи, я положил револьвер на стол и попытался зажечь погасшую свечу от другой. И тут в зеркале напротив я впервые заметил ночного пришельца. Это была Рука, бледная и цепкая. Она схватила револьвер со стола и исчезла. Погасла ещё одна свеча.

— Это уже не шутки! — сказал я себе и сунул второй пистолет в карман, чтобы попытаться зажечь одновременно обе свечи. Зажёг, но две другие погасли. Я снова засветил их. И вновь две свечи потухли. Второй револьвер непонятным образом был вытащен у меня из кармана. Погасла третья свеча. Я схватил спички и зажёг её, но тут же потухла другая. Я опять зажёг её — и так игра продолжалась: как только гасла очередная свеча, я чиркал спичкой, немедленно зажигал её, но она гасла — и всё начиналось da сaрo^>[3]. Я заметил также ещё одну Руку, потом ещё, и, наконец, много-много Рук. Они кружились в воздухе, то исчезая, то вновь появляясь, отражались в зеркале, и мнилось, им несть числа! Я был слишком возбуждён, и у меня не было времени их рассматривать, тем более что они пока что не подлетали ко мне слишком близко. Но тут мне пришло в голову: «Как я буду удерживать их на расстоянии, когда кончатся спички?». Я чуть не споткнулся о тело несчастной Замбы, и по спине у меня пробежал холодок. В ту же секунду, как я его ощутил, Руки приблизились. Призрачные их пальцы хищно сжимались и разжимались, словно норовя схватить меня за горло. Это мне не очень понравилось. По правде сказать, такое соседство не доставляло мне большого удовольствия. Коробок уже почти опустел.

— Ну, что же! Летайте себе, коль вам охота! — громко и твёрдо заявил я. — Всё равно я останусь здесь на ночь и утром выйду отсюда живым! Будут ли спички и свечи — не будут. С вами или без вас — не уйду, и всё тут! Я сел и зажёг ещё одну свечу. Внезапно дрова в камине рассыпались. Я с трудом собрал их, ведь всё моё внимание было поглощено спичками. Несмотря на грозившую мне опасность, я всё же почувствовал комичность своего положения. В самом деле, трудно придумать более дурацкое занятие, чем зажигать ночью свечи, для того чтоб их тут же задували привидения! Если бы тело бедной Замбы со свёрнутой шеей не говорило о страшной реальности, творящейся у меня на глазах, я бы, ей-богу, рассмеялся во весь голос, но тут я заметил, что в коробке осталось всего три спички!