Почему я ненавижу фанфики - страница 2

— Если ты будешь таким агрессивным, то у тебя никогда не появится парень.

— Я сейчас перережу тебе горло вот этим, — я зловеще продемонстрировал страницу из собственного конспекта. — Не пожалею, несмотря на то, что ты мой друг.

Я отвернулся, почувствовав на себе взгляд. Какой-то блондинистый чувак сидел вполоборота и внаглую меня разглядывал. А потом заулыбался и начал подмигивать.

— С-с-с-с-у-у-у-ука.

К сожалению, моё полное ненависти змеиное шипение было слегка приглушено ржачем Даньки, который он пытался замаскировать под кашель.

Нет, гомофобом я не был. Точнее так — я рос в толерантной семье, где не было запретных тем и с детства мне привили открытость во взглядах. Лесбиянки лесбиянками, геи геями, но я всегда позиционировал себя натуралом и даже особо не задумывался о проблемах радужных.

Но теперь пришло время задуматься. Задуматься всерьёз, блядь.

— Сначала я убью Юру. Потом осветлённого. Потом тебя, — прошептал я Даньке, склонившись к его лицу и вперившись в искристые медовые глаза. — Потом я убью Дашку. И даже в тюрьму не сяду, только ты этого уже не увидишь.

— Блэкджек, ну не злись, — тепло улыбнулся Данька. — Хочешь, я твоим ухажёром побуду, чтобы все сами отвалились?

И он взъерошил свои и без того непослушные темно-русые волосы, стряхнув чёлку на глаза так, чтобы казаться сексуальным. Снизил голос на пару тонов и, изобразив хрипотцу девочек, с экранов телевизора зазывающих позвонить по номеру такому-то, начал…

— Господин Тесак, к кому обратиться, чтобы стать единственным обладателем вашей клешни и того камня, что у вас вместо сердца?

— Пошел ты, — внезапно развеселившись, отмахнулся я. — Как голубая свадьба может помочь? Я не хочу таких слухов.

— Поздно, — томно вздохнул Данька. Кстати, быть сексуальным ему удавалось. Я как-то слышал, что девчонки из-за смуглой кожи и гармонирующих волос называли его Даниладка. — Гей-рассказ уже сделал своё чёрное дело.

Внезапно томный голос изменился, и почудилось мне в нем искреннее беспокойство:

— Главное, чтобы наши гомофобы не приняли эту дрянь за чистую монету.

— Пиздец мне, — я вздохнул, вдруг растеряв весь пыл. Зря я так грубо отшил Дашку. Надо было как-то… помягче, что ли. Она не косячила на протяжении полугода отношений — просто не захотела бросать бухать из-за меня. А я вот уперся рогом. Принципиальный же.

Пока я обдумывал свою незавидную участь, в красках представляя, как меня отмудохают где-нибудь в переулке по дороге к метро, в ухо прилетела смятая бумажка. Я, по глупости душевной, её тут же развернул и…

«8913165-ХХ-ХХ. Андрей.

Звони, если захочешь выговориться, милый».

— Срань господня-я-я, — тихонечко застонал я.

Данька молчал, и я удивился — обычно он, зажёгшись темой для зубоскальства, не затыкался.

И как же странно…

Он смотрел на меня с каким-то затаённым страхом, серьёзно и обеспокоенно. Я с первого курса его знал и не видел таких взглядов ни разу. Даже когда девушка, которая ему нравилась, оказалась давалкой — он был задумчив и подавлен, но не более того.

Данька вырвал из моих рук бумажку, смял в ладони, отвел глаза. Уголок губ нервно дёрнулся.

— Никто тебя не тронет, — ровно сказал Новиков. — Я не дам.

— Слушай, когда это ты в рыцари заделался? — неловко пошутил я, игнорируя своё нутро, внезапно превратившееся в желе и задрожавшее мелко и трусливо.

Нет, если бы Данька взялся за дело, ко мне бы близко никто не подошёл — в школьные времена он ходил на карате, откуда вынес выбитые костяшки на левой руке, холодную опасную агрессию и бесстрашие бойца. С этим бесстрашием я когда-то познакомился очень близко. Умудрился его разозлить — и получил в дополнение к пятну такой красивый фингал, что девки три недели палитрой обзывали.

Но. Но с чего это…

— Я не рыцарь, я как раз-таки злой дракон, — наконец, заулыбался он, и меня накрыло таким облегчением, что чуть не размазало по парте.

— Не хочу тебя втягивать в эту хрень, — ответил я, тихо радуясь тому, что мы всегда выбираем места подальше от кафедры и всех остальных. — Ну, начистят рожу разок… больничный возьму. Через месяц забудут.

— Ты не понял, Блэкджек, — Данька, заметив недвусмысленные взгляды блондинчика, вдруг положил локоть мне на плечо. — Никто тебя не тронет. Это не предложение.