Почему я ненавижу фанфики - страница 28

Член снова заинтересовался, поэтому спустя несколько горячих минут контакта, Даньку пришлось отстранить. Ну, не только из-за члена, ещё и легкие слиплись, но это сущие мелочи.

— Не морочь мне голову, Тесаков, — серьезно сказал Новиков. — Только попробуй завтра прикинуться шлангом и сказать, что ничего не помнишь.

Я высунул язык и спрятал обратно.

— Я не шланг. Я змея.

— Ты кретин.

Забрав пустое блюдце, Данька ушел за новой порцией лимонов.

Теперь мне было не просто заебись. Я впервые в жизни почувствовал себя счастливым из-за чувств к другому человеку.

Но, возможно… это был просто коньяк.

========== 9 - Немного откровенно ==========

Утро в некотором голубом царстве-государстве началось с того, что я проснулся от головной боли.

Она была воистину дьявольской, но не помешала собрать в кучу осколки реальности и выяснить, что тело, в котором я был вынужден влачить своё бренное существование, находилось в объятиях.

В настолько теплых и уютных объятиях, что я возжелал на полном серьезе остаться в них навечно — и пофиг на всё. На головную боль, на учебу, на родителей, на мужской половой хуй в непосредственной близости от моей…

— М-м-м, — сонно вякнули в затылок. — Только не начинай… хорошо же спим…

— Хорошо, — не согласиться с голосом было трудно, но мужской половой всё ещё несколько беспокоил, так сказать, вносил легкий дискомфорт в пребывание тела в руках Даниила Новикова. Усугубилось незначительное неудобство тем, что, распознав попытку отползти, Данька положил руку на бедро и притиснул обратно.

— Не очкуй.

— Бро, мне уже не уснуть, — сиповатым спросонья голосом сообщил я.

Было так откровенно, что я даже слегка взмок. Но Даньку, похоже, терзания не смущали — он, фактически, внедрил свой эклер в мой поперечный разрез и был этим фактом доволен.

— Не переживай, я же не похотливое животное.

— А…

Итак, я решил воспринимать ситуацию как утреннюю разминку. Только нормальные люди разминают бока, ноги, грудную клетку, а я — психическую устойчивость.

— Я терпеливый, я тебя уважаю… — бормотал Данька, опаливая мой затылок дыханием. — И забочусь. Кто будет без подготовки творить такое с важным ему человеком?

Короче говоря, мысленно я нарек Даню великим учителем по психической устойчивости. И как любой учитель он должен был помогать мне преодолевать испытания.

Да-да, испытания.

Я слегка двинул бедрами, чем извлек из сенсея заинтересованное «хм-м-м?» и получил возможность оценить размеры… э-э-э… тренировочного агрегата.

— О, черт…

— Терпение испытываешь? — осторожно скользнув по моей груди ладонью, спросил Данька. — Провокатор ты, Блэкджек.

— Голова трещит, — я решил перевести тему, потому что тренировка пошла по пизде и ни о каком душевном равновесии речи уже не шло.

А всё потому, что прикосновения чувствовались так ярко, словно кто-то проливал на кожу горячее — жглось, стекало в низ живота, превращало мышцы в тяжелую ватную субстанцию. Даже слегка затошнило от волнения и ощущения беспомощности, хотя коньяк вчера был отличный и, по идее, не должен был серьезно испортить утреннее состояние.

Тут я осознал, что, вздумай Данька дойти до конца, он бы это сделал, потому что я не то, что сопротивляться не буду — шелохнуться не смогу. Даже слова выговорить.

Словно догадавшись, о чем я думаю, Даня сжал мой подбородок и прижался губами к виску.

— Успокойся ты. Доверяй, ага?

А потом отлип, нехотя выбрался из-под одеяла и смачно зевнул.

Заметив палатку между его ног, мне пришлось признать, что уровень учителя непомерно высок. Прям-таки недостижим.

Через пару минут Данька поплелся в неведомое куда-то, оставив меня наедине с полыхающим лицом и полным поражением. Но ненадолго. Вскоре вернулся с аспирином, стаканом воды и Маргаритой.

— Надо с ней погулять. Побудешь один? — разместив набор юного алкаша на тумбе, Данька навалился на меня поверх одеяла и уткнулся лицом куда-то в живот. Остановить его я не успел. Следовательно, жить нам оставалось недолго, поскольку Рите не стоило этого видеть. Думаю, её ранимое сердце грозилось не выдержать таких фривольностей.

— Угу. Ты сам-то как?

— Живой. Эм… то, что вчера было. Извини, я…