Почти как люди - страница 8

Однажды он получил приз – не из высоких и импозантных, но все же достаточно почетный, к нему еще прилагалась небольшая денежная премия – и забыл явиться на торжественный ужин, на котором ему должны были этот приз вручить.

А сейчас он спал в кресле, запрокинув голову и вытянув свои длинные ноги под стойку радиоприемника. Он тихонько похрапывал, и в эту минуту в нем невозможно было распознать одного из самых многообещающих ученых мира – он походил скорее на проезжего, который случайно забрел сюда в поисках ночлега. Он нуждался не только в бритье – ему не помешало бы и постричься. Небрежно повязанный галстук сбился набок и весь был покрыт пятнами – вероятнее всего, от консервированного супа, который он разогревал прямо в банках и рассеянно ел, мысленно сражаясь с очередной проблемой.

Я шагнул в комнату и осторожно потряс его за плечо.

Проснулся он легко, даже не вздрогнул и, взглянув на меня снизу вверх, ухмыльнулся.

– Привет, Паркер, – сказал он.

– И тебе привет, – отозвался я. – Я бы дал тебе выспаться, но ты так вывернул шею, что я побоялся, как бы ты ее себе не сломал.

Он подобрался, встал и последовал за мной в информационный отдел.

– Уже почти утро, – проговорил он, кивнув на окна. – Пора просыпаться.

Я взглянул на окна и увидел, что на улице уже начинало светать.

Он расчесал пятерней свою густую шевелюру и, словно умываясь, провел несколько раз по лицу ладонью. Потом полез в карман и вытащил пригоршню скомканных банкнотов. Выбрав две бумажки, он протянул их мне.

– Держи, – сказал он. – Случайно вспомнил. Решил, что лучше отдать их сразу, а то опять вылетит из головы.

– Но, Карл…

Он тряс двумя бумажками, нетерпеливо суя их мне в руку.

– Года два назад, – бубнил он. – Тот уик-энд, который мы с тобой провели у озера. Я тогда спустил все до последнего цента на игорные автоматы.

Я взял у него деньги и положил в карман. О том событии у меня остались довольно смутные воспоминания.

– Выходит, ты зашел только для того, чтобы отдать мне долг?

– Конечно, – ответил он. – Проезжал мимо и увидел возле дома стоянку. Решил навестить тебя.

– Но я ведь по ночам не работаю.

Он улыбнулся.

– Ну и что? Зато я немного всхрапнул.

– Я накормлю тебя завтраком. Тут через дорогу закусочная. Подают вполне съедобную яичницу с беконом.

Он покачал головой:

– Должен ехать обратно. И так потерял уже бездну времени. Меня ждет работа.

– Что-нибудь новенькое? – полюбопытствовал я.

Секунду поколебавшись, он ответил:

– Не для прессы. Пока. Может быть, позже, а сейчас – ни-ни. До этого еще далеко.

Я ждал, не спуская с него глаз.

– Экология, – произнес он.

– А точнее?

– Паркер, ведь ты же знаешь, что такое экология.

– Разумеется. Это взаимоотношение различных форм жизни и окружающих условий.

– А ты когда-нибудь задумывался над тем, какими свойствами должен обладать живой организм, чтобы совершенно не зависеть от окружающих его условий? Каким должно быть, если можно так выразиться, неэкологическое существо?

– Но ведь такое невозможно, – возразил я. – А пища, воздух…

– Пока это только идея. Предчувствие. Своего рода головоломка. Загадка приспособляемости. Вполне возможно, что это не даст никаких результатов.

– Все равно я теперь от тебя не отстану.

– Твое дело, – сказал он. – Кстати, когда выберешься ко мне, напомни про пистолет. Про тот, что я взял у тебя, уезжая к озеру.

Месяц назад, отправляясь в свою хижину, он одолжил у меня пистолет, чтобы поупражняться в стрельбе в цель. Ни одному мало-мальски нормальному человеку, за исключением Карлтона Стирлинга, не пришло бы в голову стрелять в цель из пистолета калибра 303.

– Я израсходовал твои патроны, – сообщил он. – Купил новую коробку.

– Можно было обойтись без этого.

– Черт побери! – воскликнул он. – Я тогда отлично провел время.

Он даже не попрощался. Просто повернулся на каблуках и, выйдя из отдела, зашагал по коридору. Мы слышали, как его подошвы дробно застучали вниз по ступенькам.

– Мистер Грейвс, – изрек Лайтнинг, – у этого парня мозги набекрень.

Я оставил его слова без внимания. Вернулся к своему столу и попытался взяться за работу.

Вошел Гэвин Уокер. Он достал тетрадь с записью текущих дел и принялся ее изучать. Потом презрительно фыркнул.