Почти как в кино - страница 23
– Давай прямо туда заезжай, ворота один хрен открыты, – попросил я Макса.
«Газель» въехала на территорию командного пункта. Щукин остановился перед обшарпанным КУНГом[3] с намалеванной надписью «Охрана» и заглушил двигатель. На двери КУНГа висел замок – и это не могло не радовать. Нас тут точно никто не ждал. Оно и к лучшему. Скорей всего, охранники сейчас прячутся с семьями по подвалам домов и погребам, хотя я бы на их месте обосновался именно на охраняемом КП.
Мы выгрузились из машины, нацепили рюкзаки. Щукин с минуту копошился в кузове «дежурки», после чего выбрался оттуда с небольшим тактическим рюкзаком. На плече у товарища болтался АКСУ[4] со сложенным прикладом.
– Эм… Макс?.. – Удивленно протянул Алан.
– Че Макс-то? Там ящик для хранения оружия вообще-то есть, – ухмыльнувшись, ответил Щукин.
– А есть еще?
– Не. Только мусор всякий. И протоколы.
– Мусор всякий последний «калашмат» себе отжал, – обиженно съехидничал Константиныч.
– Ты «Сайгу» добыл в честном бою? Добыл, – я хлопнул друга по плечу. – Вот и довольствуйся теперь.
Достав сигареты и любимую «зипповскую» зажигалку, я задумчиво посмотрел на небо. Ясное, пронзительно-голубое. И абсолютно не предвещающее беды. Угостив товарищей, закурил сам и задумался. Что вообще интересного произошло за двадцать восемь лет моей жизни? Сменил несколько абсолютно разных профессий, много где побывал, много что увидел. Приключения, путешествия, новые места. Друзья. Родные – без них никуда. Интересно, как там мама с бабушкой? Да и есть ли вообще еще на карте такой город – Комсомольск-на-Амуре? Батя на севере, в Норильске, точно не пропадет. Мужик старой закалки – любому выживальщику прикурить даст. Внезапно вспомнился пес, которого мы с бывшей девушкой когда-то завели и по глупости отдали в чужие руки. Декстер, кажется? Да, точно. Помесь дворняги с овчаркой, одно ухо торчит, второе болтается. Я невольно улыбнулся – столько всего в голове вертится. А жизнь-то, получается, совсем неплохая получилась. Не без косяков конечно, но в целом достойно. Даже если заброшенный бункер не спасет нас от ядерных ударов, жалеть точно не о чем.
– Диман, эта хрень закрыта! – Тревожно крикнул Алан. Я тряхнул головой и подбежал к товарищам. Пока я предавался разным мыслям, они пытались открыть массивную гермодверь, ведущую в сооружение командного пункта.
– Давайте в обход, там еще одна есть! Бегом! – Скомандовал я, и мы рванули вокруг холма.
Второй вход обнаружился метрах в тридцати, и выглядел, прямо сказать, не очень. Пространство перед гермодверью густо заросло травой и кустарником, а вместо запоров по периметру зияли четыре пустых отверстия. Но, кажется, она была немного приоткрыта.
– Лом ищем, пацаны! Палку, черенок от лопаты, мля, что угодно! Ее подковырнуть надо!
– Аланчик, эта хрень подойдет?
Щукин протянул товарищу кусок толстой арматуры, и Константиныч ловко засадил ее в небольшой проем. Ухватившись за арматуру, мы начали со всей силы раскачивать ее, пытаясь сдвинуть дверь хоть на сантиметр.
– Давай! Давай!..
– Ну, на счет три…
– Налегли, пацаны!
Массивная дверь медленно, словно нехотя, поддалась, скрипнула, с петель посыпались куски краски и ржавчины.
– Пошла! Пошла, родимая! – Радостно пропыхтел Алан. Когда гермодверь приоткрылась настолько, чтобы туда мог протиснуться человек с рюкзаком, Константиныч, матерясь, растворился в образовавшемся проеме. Следом, придерживая автомат, юркнул Щукин. Я же немного помедлил, чтобы выбросить окурок и, как бы это прозаично не звучало, взглянуть на небо. Прямо как в каком-нибудь романе про ядерную войну, ё-моё! Взглянул. Замер. И рванул следом за товарищами. Небо стремительно пересекали два белых инверсионных следа.
– Здесь еще дверь, бляха!
– Подсвети, Алан!
– Да у меня в рюкзаке…
– Щас-щас… – я достал фонарик, включил, и луч света выхватил из темноты такую же дверь, как первая. Только свежеокрашенную ярко-желтой краской. И с запорами в тех местах, где они должны быть.
– Запоры открываем, быстро, – сухо выдавил я. – Летят уже.
– Ох ты ж ежик… – выдохнул Алан. – Не стоим, крутим эти хрени!..