Под чужими знаменами: военный коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны (1939–1945) - страница 2

. Наряду с другими вопросами авторы показывают и попытки советских военных склонить финских граждан к военному сотрудничеству (вступление в Финскую народную армию, вербовка агентуры и др.).

Советская историография до периода перестройки — середины 1980-х гг. — не рассматривала проблему коллаборационизма в СССР в период Второй мировой войны как специальную тему исследования. Советские исследователи, как правило, не использовали и сам термин «коллаборационизм». Перед ними стояла задача всячески скрыть и принизить факты сотрудничества определенной части советских граждан в годы Второй мировой войны с немецкими властями и их союзниками, показать эти факты как частное явление военного периода, не имевшее широкой социальной базы[9].

В советской исторической науке 1950–1970-х гг. всех, кто сотрудничал с оккупационными властями, изображали крайне упрощенно и только с негативной стороны, обычно использовались следующие определения — «кучка предателей», пособники оккупантов, изменники Родины, антисоветские элементы, власовцы, бандеровцы и т. п.[10] И следует согласиться с утверждением профессора Казанского университета И. А. Гилязова о том, что «…если уж проблемы коллаборационизма затрагивались, то ответы на поставленные вопросы давались достаточно простые… малочисленность коллаборационистов, активность коммунистических и прокоммунистических подпольных групп в среде военнопленных, которые насильно были загнаны в военные формирования коллаборационистов, считалось, что главной причиной провала германских планов по привлечению на свою сторону представителей различных народов была верность советских людей своей Родине и коммунистической партии, их высокое чувство патриотизма»[11].

Все это, конечно, не позволяло глубоко изучить такое сложное общественно-политическое явление, как коллаборационизм. В действительности все было значительно сложнее, чем это описывалось в советской историографии, и зависело от целого ряда как внутренних, так и внешних факторов. К внутренним предпосылкам коллаборационизма следует отнести Октябрьскую революцию 1917 г. и Гражданскую войну 1918–1920 гг., расколовших российское общество на враждующие силы, а также особенности общественно-политического развития СССР в 1920–1930-е гг.: политические репрессии, коллективизацию и раскулачивание, притеснения по религиозным принципам, национальные противоречия и др. К началу Второй мировой войны эти предпосылки привели к тому, что у определенной части советского общества сформировались протестные настроения и сложились отдельные группы населения, недовольные правящим советским режимом. Фактически создавалась социальная база для будущего проявления коллаборационизма в период оккупации части СССР в 1941–1944 гг.

Что касается внешних предпосылок коллаборационизма, то их довольно четко сформулировал О. В. Романько: «Однако были еще внешние факторы, которые также сыграли свою роль. К таким факторам можно отнести немецкие геополитические планы по поводу Советского Союза, деятельность антисоветской эмиграции и ее место в рамках этих планов. После начала Великой Отечественной войны к ним прибавилось еще два существенных фактора: особенности немецкого оккупационного режима в том или ином регионе СССР и положение на фронтах»[12].

Только с периода перестройки в СССР, когда были сняты идеологические запреты на исследование острых вопросов советской истории и открылись многие прежде засекреченные архивные документы, появилась возможность более глубокого изучения проблемы коллаборационизма на оккупированной советской территории в годы Второй мировой войны. Стал употребляться и термин «коллаборационисты» для обозначения людей, сотрудничавших в различных формах с нацистским оккупационным режимом.

Важный вклад в изучение данной темы внесло фундаментальное исследование М. И. Семиряги «Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны»[13]. Формулируя свое негативное отношение «к практике сотрудничества национальных предателей с гитлеровскими оккупационными властями в ущерб своему народу и родине», расценивая действия коллаборационистов «как измену Родине в нравственном и в уголовно-правовом смысле этого понятия», автор вместе с тем полагает, что крайне тяжелые условия повседневной жизни оправдывали бытовой коллаборационизм части гражданского населения.