«Под этим небом черной неизбежности…» - страница 8
Исполнилось! Близко! Тут!
Вдруг: резким, колючим током —
Вагоны бегут в закат…
И видишь, что это только
Виденье… И сам не рад,
Что выдумал нереальность!
А встреча? Так, ерунда…
О, Боже мой, как печально
Щемящее «никогда»!..
1961
«Что, если нет никакой зацепки?..»
Что, если нет никакой зацепки?
Что, если главного нет?
И то, что связало как будто крепко
Бездушный и пьяный бред.
Казалось: что может быть хуже привычки,
А вот привыкли. И так живем.
Увы — перелетно, как-то по-птичьи.
И какое-то тянется безразличье
И отвращенье потом.
1961
«О, это обещанье рая…»
О, это обещанье рая —
Не ложь, не истина, увы!
Свеча растает догорая
И будет проблеск синевы
В окне, задернутом поспешно —
Все от покорности судьбе.
И шаг последний, горький, грешный,
Но все ж стремящийся к тебе!
О, эти злые обещанья.
Надолго ли? На сотни лет?
…Лишь веток мерное качанье
И нищий, медленный рассвет.
1961
«На ленте кровавой зари…»
На ленте кровавой зари
Качаются черные сучья.
О прошлом не говори,
Молчать может быть лучше.
Все тебе расскажу,
С начала и по порядку…
Какая бывала жуть,
Не все же бывало гладко!
О грешной душе моей,
О черном ветре изгнанья,
О вереницах дней
Бесплодного ожиданья.
Я ведь не виноват,
От тебя ничего не скрою…
Какой кровавый закат,
Может перед бедою?!
1961
«Ноябрьские сумерки были. Немели…»
Ноябрьские сумерки были. Немели
Ненастные улицы, сад, фонари…
Я только спросил: навсегда? неужели?
А после шептал: повтори, повтори…
Летели машины в тумане. Горело
Далекое зарево — город сиял.
А сердце? Как бедное сердце болело.
Я боль пересилил и долго молчал.
(Глагольные рифмы… Иначе не скажешь!)
Потом разговор. Как всегда, ни о чем.
Вернешься домой. Почитаешь и ляжешь
Под ровно сияющим, мертвым огнем.
Под этим огнем. Я бы понял иначе!
Ведь встретить судьбу я давно уж готов.
Теперь уже поздно. Теперь не заплачешь,
И может быть больше не надо стихов…
1961
«За то, что не сбудется. Я понимаю…»
За то, что не сбудется. Я понимаю…
За то, чего нет. За последний расчет.
Когда-нибудь там, лучезарного мая
Сияющий бред, как сирень зацветет.
За то, что увидимся где-то на кромке
Полярного льда у гренландских земель —
И вспомним, как здесь, неуверенно-ломко
О счастье неверном нам пела свирель.
Стихотворения разных лет и другие редакции
«До дамбы каменной преграды…»
До дамбы каменной преграды
Плывет спокойная Нева,
И за дворцовой колоннадой,
За перспективой — острова.
И в час урочный, в клубах дыма,
Неуследима, нешумна,
Печальная проходит мимо
Гиперборейская весна.
И Петропавловская крепость
Незрячий взор бросает вниз,
Где, как величественный эпос,
Петровский стынет Парадиз.
Тогда ямбические строфы
Со взморья ветры шепчут мне,
В садах беспечных Петергофа
И в царскосельской тишине.
И неразрывны с прошлым узы,
Когда, остановя полет,
Глядят классические Музы
В летейскую прозрачность вод.
1916
«Рейд безлюдный. Пески Сестрорецка…»
Рейд безлюдный. Пески Сестрорецка.
Облака призакрыли зарю.
В облик твой беспечальный и детский,
Как впервые, сегодня смотрю.
От воды почернелые доски
Из купален ведут на песок.
Воротник твоей белой матроски
Тихо треплет морской ветерок.
Загорелые ноги ласкает
И щекочет украдкой вода.
Мы с тобою запомним, я знаю,
Золотой Сестрорецк навсегда.
На заливе, за отмелью, лодка,
Однотонны мотора толчки.
На воде зажигаются четко
Пристаней и плотов огоньки.
Здесь на пляже, за день разогретом,
Звездной ночью, и шелках тишины,
Нам с тобою внимать до рассвета
Равнодушным шуршаньям волны.
1917
«Всё понятно — и серые зданья…»
Всё понятно — и серые зданья,
И декабрьский хрустящий снег,
И захватывающий дыханье
Финских санок неверный бег,
И уверенность в том, что жребий
Наш заплелся в тугом узле
Не на чуждом холодном небе,
А на близкой, верной земле.
1917
«Слишком много яркого света…»
Слишком много яркого света,
Слишком кровь бьется в виске.
Улыбаются в окна лету
Амуры на потолке.
Весела сегодня столица
В темной зелени на ветру.
Только сердце будет томиться
Вечерами и поутру.
Оттого что и ты оставишь
Эти стриженые сады.
Только ряд пожелтевших клавиш
Сохранит пальцев следы.
Помню запах нарциссов острый,
Взморье, пляж на песчаной косе,
Веселый Елагин остров,
Дымящееся шоссе.
Помню лето, тебя и книгу
С беспокойным распевом строк,