Под гнетом страсти - страница 17

— Нет!

— То-то я здесь не знаю никого, кто бы носил такую фамилию.

— Моя мать живет постоянно в Петербурге.

Он пристально посмотрел на нее, так пристально, что она опустила глаза, веки которых были опушены длинными темными ресницами.

— Вы дочь Анжелики Сигизмундовны Вацлавской?.

— Да! Разве вы ее знаете? — спросила она дрожащим голосом.

— Я знаю одну прелестную женщину, которая носит такое имя и которая живет в Петербурге, на Большой Морской.

— Это она! — вскрикнула Ирена, вся просиявшая, окинув его взглядом, выражавшим полное доверие.

Князь принял к сведению эту радость и уловил появившееся в ее взгляде доверие.

Он улыбнулся и стал подробно описывать наружность Анжелики Сигизмундовны.

— Как вы ее хорошо знаете! — снова радостно воскликнула молодая девушка.

— Да, — отвечал Облонский, — я очень хорошо ее знаю… Я бывал у нее, но вас я никогда не видал и даже не знал, что у г-жи Вацлавской есть дочь.

— Это потому, что я никогда не была в Петербурге.

Они продолжали идти очень тихо, оба до крайности заинтересованные разговором.

— Тогда я больше не удивляюсь тому, что вижу вас в первый раз. Значит, вы не часто видитесь с вашей матерью? — пытливо начал князь.

— Очень редко, она приезжает в Покровское два или три раза в год — не более, и то всего на несколько часов, иногда, впрочем, дня на два. Вы знакомы с моею матерью, вам должно быть известно, что ее задерживают в Петербурге серьезные дела…

— Да, — отвечал он с едва заметной улыбкой, — г-жа Вацлавская действительно занята в Петербурге серьезными делами…

— Она вдова, — продолжала вопросительным тоном Ирена, — потому одна должна хлопотать по делу громадного наследства…

Облонский не заметил или не хотел заметить этого тона и отвечал вопросом:

— Вы знаете вашего отца?

— Нет! Я была еще совсем ребенком, когда он умер.

— И это здесь, в Покровском, вы получили воспитание?

— Да, я жила и живу у няни Ядвиги, еще у меня была гувернантка…

Оба замолчали.

Он первый возобновил разговор.

— Но если вы жили в этой деревне до сих пор, — сказал он, — то невозможно, чтобы вы в ней остались навсегда… Вы больше не ребенок… вы прелестная молодая девушка… Рано или поздно ваша мать, вероятно, рассчитывает взять вас к себе…

— О, да, — отвечала Ирена, — она мне обещала это вчера…

— Вчера?

— Она приезжала ко мне и два дня провела со мною… Сегодня, прогуливаясь одна по тем местам, где мы ходили с нею, я встретила вас…

— И я имел несчастие испугать вас и счастье с вами познакомиться.

Он слегка улыбнулся и прибавил:

— И вы скоро к ней поедете?

— Через пять или шесть месяцев она за мной приедет, и мы больше не будем расставаться.

— Конечно! Вы уже в таком возрасте, когда пора вас вывозить в свет, и вместе с тем настолько хороши, что не можете остаться незамеченной.

Он посмотрел на нее нежным взглядом, проникавшим в сердце молодой девушки, которое усиленно билось.

Ее неопытность, ее неумение скрывать свои чувства давали ему возможность ясно видеть, какое впечатление произвел он на нее.

— Это будет, — продолжал он, — большой и благоприятной переменой в вашей жизни, потому что вы, несомненно, должны очень скучать в этой глуши.

— Ужасно! — с искренним порывом отвечала она.

— Я это понимаю! Жестоко держать так долго вдали от общества вас, больше всех способную привести это общество в восторг.

— Это также и большое лишение для моей матери, которая меня обожает настолько же, насколько я люблю ее. Мы обе страдаем от необходимости этой разлуки, к счастью, приходящей к концу.

— Сообщала вам Анжелика Сигизмундовна свои планы на ваш счет в той новой жизни, которую она вам готовит?

— Я знаю только, — отвечала Ирена дрожащим голосом, поднимая на него застенчивый взгляд, — что она заботится о моем счастии.

— Счастлив тот, кому она его поручит! — сказал он, смотря на нее взглядом, приводившим ее в смущение.

Она опустила глаза, между тем как он прибавил тихим, проникающим в душу голосом:

— А для девушки вашего возраста счастьем называется…

Он на секунду приостановился:

— Замужество!

— Ах, вы знаете! — пробормотала она, вздрогнув.

— Нет… я угадываю. Это весьма естественная забота всех матерей, и подобная мысль вам, кажется, приходится по вкусу, что также очень естественно.