Под крылышком у ректора - страница 21

— Приз за самый творческий подход и пятьдесят очков факультету присуждается вот этой газете с булькающим зельем! — снова послышался голос. Зельевары позади меня тут же взорвались криками: «Это наша!!!». — Вы только посмотрите на это оживающее зелье! Бесподобно! В истории конкурса стенгазет еще никогда такого не было!

— Вау! — послышались голоса студентов, когда им заклинанием увеличили газету в десять раз. «А я говорила, что нужно было зелье!» — послышался взволнованный голос среди зеленых.

Я уже встала на пустое место, предназначенное для целого факультета.

— Приз за свежесть и оригинальность идей и сорок очков присуждается… вот этой газете! Вы только посмотрите на эти яркие краски! И на этого дракона в разрезе!

— Он просто не влез! — крикнули животноводы, радуясь своим очкам.

Я терпеливо ждала результата, переминаясь с ноги на ногу. Все! Теперь ректор точно меня убьет! Я увидела ректора, сидящего в роскошном ректорском кресле. Он пристально смотрел на меня, пока призраки бывших учителей, умерших на рабочем месте, показывали газету за газетой.

— И… приз «Сдали, лишь бы отстали!» и одно очко присуждается газете с единорогом и огромной коричневой… какашкой! — развернули мою газету.

— Это рука с палочкой и волшебная шляпа, — смутилась я, видя собственное творение, увеличенное во сто крат.

— Итого! По итогам конкурса! У боевых магов три тысячи очков факультета! У некромантов две сто! — перечисляли призраки, а над каждым знаменем появлялись очки. — …у прорицателей… И у целителей восемьсот двадцать одно очко! Слово уважаемому господину ректору!

Он встал, а по залу прокатился странный звук. На пару мгновений мы увидели, как что-то странно приподняло мантию на уровне колена.

— Вау! — коротко вздохнули прорицательницы. И стали медленно выдыхать. Но это что-то тут же исчезло под черным балахоном. Словно и не было вовсе.

— Мне одной показалось? — послышался обалдевший женский шепот по залу. — Вы тоже это видели?

— Стенгазета — это не просто белый прямоугольник с размазанными по нему душевными внутренностями, — сурово начал ректор. Я заметила, что в руках многих появились магические блокноты и маленькие перышки.

— Стенгазета должна быть полезной и душевно питательной! — отчеканил ректор. Он даже стоял, как боевой маг за кафедрой, широко расставив ноги. — Чтобы посмотрел на нее, и больше не хотелось! От лица ректора я поздравляю победителей! И приказываю! Лучших повесить в главном зале в торжественной обстановке! Худших — где-нибудь, где никто не видит, чтобы их там побыстрее отодрали.

— Я его просто обожаю! — простонал чей-то голос, когда ректор вернулся на место, отдавая приказ окончить собрание.

Я стояла и с грустью смотрела, как призраки утаскивают мою газету. Судя по направлению, я буду висеть где-нибудь в какой-нибудь забытой башне.

Взгляд ректора бурил во мне лишнюю дырочку. Он смотрел пристально, многообещающе. Тем временем студенты еще немного погалдели ради приличия, и решили дружным стадом покинуть собрание, обсуждая его результаты. Боевые маги несли кого-то на руках, восхваляя его рисовательные таланты.

— Останься! — взгляд ректора уставился на меня. Я вздохнула, опустив глаза на свои ботинки.

Преподаватели поздравляли друг друга. Они проследовали мимо меня, шурша мантиями. В моих руках вдруг, откуда ни возьмись, появилась утешительная грамота с неутешительной надписью.

— Я сразу сказала, что я не умею рисовать, — произнесла я, видя, как ко мне приближается тень. — Я и так, между прочим, отдуваюсь за весь факультет!

— Как долго это будет продолжаться? — спросил строгий голос ректора. Он нависал надо мной зловещей тенью, предвещающей неприятности. — Не молчи на меня!

Послышался топот. Кто-то подбежал к нам, а я мельком зыркнула и увидела форму зельеваров.

— Уважаемый господин ректор, — начал он. — А можно спросить, а что если я завтра не приду на пары по очень уважительной причине…

— Это не ко мне, — строго произнес ректор. — Я решаю только вечные вопросы. Временные вопросы решает ваш куратор! Марш на занятия!

— И сколько это будет продолжаться? Почему носки не по уставу Академии? — снова обратились ко мне.