Под миртами Италии прекрасной - страница 10

Обнаружил я правильное название тосканского поместья Закревских уже в Москве, вернувшись из Италии после десятилетнего там пребывания. Прошло еще несколько лет, прежде чем вновь довелось побывать во Флоренции. Старые друзья вызвались свозить меня в Гальчето, который оказался крошечным городком, вернее, даже деревушкой (нас, привыкших к деревянным избам в сельской местности, так и тянет назвать городком застроенную каменными домами, с асфальтированной улицей современную итальянскую деревню). В тот день — воскресенье, да к тому же еще пасхальное — она казалась вымершей. Магазин и даже бар, заменяющий местным жителям мужского пола клуб, были закрыты.

Проехав деревню из конца в конец, мы встретили лишь одного прохожего. От него и узнали, что единственная в Гальчето вилла, которая, как он слышал, принадлежала в прошлом веке каким-то русским, находится сразу по выезде из деревни, за поворотом дороги. Здание с прилегающим к нему парком несколько лет назад купила у последних частных владельцев коммуна, чтобы создать в нем народный дом (коммуна — самая мелкая единица административного деления, в данном случае — орган ее местного самоуправления; народный дом — что-то вроде нашего дома культуры, содержащегося на средства коммуны). Как раз сейчас здание ремонтируется.

Оставив машину у ворот, мы вошли в сад — то, что осталось от некогда, возможно, обширного парка. Судя по расставленным вдоль дорожек скамейкам и площадке для детских игр, он уже служил общественным нуждам. Центральная аллея привела к довольно большому, обнесенному строительными лесами двухэтажному строению, с фронтоном над центральной частью, за высокими окнами которой угадывались просторный вестибюль внизу и большая зала наверху. Сам облик дома, построенного в стиле неоклассицизма, напоминал помещичью усадьбу где-нибудь в центральной России. Впрочем, быть может, так показалось, потому что неоклассическая архитектура в Тоскане очень редка.

С левой стороны здания — пристройка под куполом. Хотя и без креста, она наводила на мысль о домашней часовне. Все двери дома были, конечно, заперты. Но выручили строительные леса. Поднявшись на них и заглянув в оконце над входом в пристройку, я увидел круглое помещение, в глубине которого между двумя дверными проемами стоял мраморный алтарь со снятой, видимо, по случаю ремонта иконой или картиной на религиозный сюжет. Перед алтарем — большой камень. Есть ли на нем какие-нибудь надписи, разглядеть в полумраке не удалось.

…Среди знакомых Пушкина, умерших в Италии, был и лицеист С. Г. Ломоносов, вместе с которым, как упоминалось, он сам, Горчаков и Корсаков начинали службу в министерстве иностранных дел. Относительно места его захоронения присланные из Ленинграда сведения были вполне определенны — церковь при греческом кладбище в Ливорно. Однако город этот долго оставался в стороне от маршрутов моих поездок. Наконец представился случай снова побывать в нем, хотя и проездом.

Еще в Риме заглянул в подаренную автором — Ландо Бортолотти книгу об истории планировки и застройки Ливорно. Она открывается такой фразой: «Каждый город является единственным в своем роде неповторимым историческим «индивидуумом». Специфика Ливорно заключается в том, что он вырос как главный морской порт Великого герцогства Тосканского. При этом власти стремились привлечь в него торговцев и мореплавателей — выходцев из разных стран (так же росла позже наша Одесса). А поскольку люди смертны, в космополитическом по составу населения Ливорно возникли греческое, армянское, два еврейских, английское, голландское, турецкое кладбища — случай редкий, если не сказать исключительный в католической Италии того времени. Дело, конечно, не в национальностях, а в вероисповеданиях жителей.

Греческое кладбище находится на городской окраине, при выезде на дорогу, ведущую в Пизу. Посреди глухой и длинной каменной стены стоит двухэтажный дом, сужающийся кверху на манер древнеегипетских зданий, — прием, часто встречающийся в неоклассической архитектуре, редкой, однако, как я уже писал, в Тоскане. В дом с улицы ведет дверь. По сторонам ее — два звонка. Судя по крупным надписям на стене, налево за ней лежит голландское, направо — греческое кладбище.