Под перекрёстным огнём (том 2) - страница 58

М-д-а-а!

Голову тут же посетила другая мысль — могу я соображать, если припрёт! Блин, почему я такой осёл, почему торможу? Зачем искать тех, кто был со мной и «допущен к телу», искать тех, кто «в позитиве», когда негатив тоже вполне подойдёт, а экзамен, как уговаривать силой, я сегодня сдал на «отлично»? Есть тут в корпусе одна сеньорита, которую я давно хочу поставить в позу пьющего оленя и отодрать так, как только можно — чтоб не зарывалась! Та, которая достала до самых последних печенок! Да и эту… Принцесса которая, тоже стоит проучить. «Ты не уникум, Хуан! Не единственный!» Да ты, прелесть, тоже не единственная! И я точно знаю, что вы обе сейчас на территории базы — одна без другой сюда вряд ли бы пришла.

Створки раскрылись, и я быстро вошел. Повезло, Фрейи в гостиной нет, только её девчонки в количестве пяти штук. Та, кто нужно, здесь — отлично, не надо бегать по всей базе. На столе что-то накрыто, девочки готовятся праздновать.

— Хуан? — недоумённые взгляды.

Подойти. Рвануть её к себе. Поцелуй. Жаркий и страстный, как только они и любят.

Пауза, обалдение. ХРЯСЬ! Есть контакт!

Ах ты ж лапочка, ногтями кожу на щеке расцарапала? Умеешь пощёчины бить! Фиг, не отвертишься.

Снова шаг вперёд. Заключить в объятия, рывок к себе, руки зафиксировать за спиной. Снова поцелуй. Убрала губки, вырвала руки… Бумц! На сей раз кулаком и в корпус, в живот. Вполсилы — тоже контроль не потеряла — но чувствительно. Толчок от себя. Пауза.

— Шмановский, что это было?

А теперь я играю серьёзно. Боевой режим. Атака… А фиг тебе, это была обманка. Зайти сзади, захват. Зафиксировать её руки. Повалить на пол, самому упасть вместе с нею — у них тут в гостиной какой-то синтетический, но очень красивый и мягкий ковёр. Почти вырвалась, снова фиксация. На колени, лицом и грудью на диван — так удобнее и эротичнее. Снова попытка фиксации, и замереть. Замерла и она. На всё про всё ушло секунды три. А теперь… Куснуть её ушко.

— Прекрати, дурёха!..

— Так, всё, мы пошли!

— Нам пора!

— Лив, извини, дела!..

Присутствующие «зрители» моментально всё поняли и как по команде выскочили из каюты. Умненькие девочки! Их мордашки так же отражали обалдение, но они ни за кого не боялись и не переживали, а жутко тяготились такой прекрасной новостью о моём в их каюте появлении. Всё, «телеграф» активирован.

— Хуан, пусти! — прорычала Оливия. Я послушался.

Встали. Она отряхнула несуществующую пыль. Грозно зыркнула.

— Ты что себе позволяешь?

— Вот это.

Рукой сдвинуть со стола какие-то предметы. Кажется, пара тарелок с чем-то вкусным свалилась на пол. Побоку. Схватить Оливию, усадить на освободившийся край стола и снова поцеловать.

Поначалу она отвернула мордашку, но потом уступила и наоборот, прижала меня к себе ногами.

— Сукин ты сын! Ты же только что барахтался с Васильевой! — прошептала она, оторвавшись, наконец, от меня.

— Ты и это знаешь? — усмехнулся я.

— Уже все знают. Тут ставки были, через сколько секунд она тебя убьёт.

— И кто выиграл?

— Я. Я сказала, что ни хрена не убьёт, что ты и её отымеешь. Сукин ты сын! — повторилась она и стукнула кулаком мне по хребтине.

— Обожаю играть с огнём. Ну что, какая из этих спален твоя? — кивнул себе за спину.

Картинный вздох.

— Пошли! — Сеньорита соскочила со стола и потащила за руку в одну из пяти спален, полагающихся каюте хранителей.

— Господи, Хуан, а я уже отчаялась, когда же ты решишься! — довольно промурлыкала девушка, лежащая со мной на кровати. Я обнимал её и отдыхал, ни о чём не думая. Вообще ни о чём — не было сил думать. Класс! Есть же такие девчонки на Венере! Васильева права, иногда шоковая сексотерапиятворит чудеса. — Раньше чего не приходил? Стеснялся?

Я пожал плечами.

— Не мог собраться. Всегда находились какие-то другие дела.

— А давно хотел? — повернула она ко мне весёлое личико, стрельнула любопытными глазами. Я усмехнулся, вспоминая нашу с нею первую встречу. Или вторую? Или третью? Ну, по крайней мере, самую запоминающуюся.

— С того момента, как вы на тестах впятером меня избивали. — Снова задумался, пытаясь сам для себя определить отношение к этой особе. Его нельзя назвать однозначным, и никогда нельзя было. — Но серьёзно нагнуть захотел только после того тоннеля с ню-пляжа. Тогда ты реально зазвездилась.