Под перекрёстным огнём (том 2) - страница 68

— Родриго, неужели ты думаешь, я поверю в твой непрофессионализм? Что ты действительно не при делах? Особенно теперь?

— А что теперь? Что случилось теперь? — попытался усмехнуться он.

— Теперь… — Сеньора Гарсия зло театрально рассмеялась — злой гений в юбке, блин! — Теперь, Родриго, наш мальчик переспал с Сильвией, и та в него втрескалась по уши. И не надо мне рассказывать про пренебрежительное отношение Октавио к дочери — он души в ней не чает. А Себастьян — неудачник. Но неудачник старший, наследник. От которого попробуй избавься!

— Смотри какая красивая комбинация получается, — продолжила она. — Сильвия сходится с Хуаном, её ум и деньги объединяются с его силой и харизмой. Гремучая смесь! Будущее дочки и будущее компании определено, сияет в радужных красках. Неудачник же, которого рука не поднимается убрать самостоятельно, срывается с катушек и заказывает Хуана у «левых». Мы, то есть Веласкесы, уничтожаем его, оставляя руки старого лиса чистыми… И всё, фенита! Хуан от Сильвии никуда не уйдёт. Вы знаете о нём больше, чем он сам, поняли, что он не сможет быть ведомым, не сможет быть с её высочеством на её условиях. А дон Октавио умеет убеждать людей, когда это нужно. Милый же мальчик Себастьян… — Она деланно-сочувствующе вздохнула. — А для него это был решающий экзамен. Тест. Самый главный в жизни. Хватит мозгов так не делать — пусть живёт и борется дальше. Нет — то туда ему, неудачнику, и дорога. Хороший план, полностью в духе старого лиса.

На лицо сеньора Родриго было страшно смотреть. Он был согласен со всем перечисленным… Кроме одного. Это было неправдой. Нет, подобный план наверняка существовал — у гэбэшников всегда есть запасные планы на все случаи жизни. Но подавляющее большинство их остаются пылиться в папочках, пока не истечёт срок и они морально не устареют. Судя по его лицу, этот план так же был положен в папочку в запасной ящик. И именно это довлело — он не может доказать, что не при чём.

…А на самом деле, интересный план. В своих аналитических построениях я городил всякого, но до такой простой конструкции не дошёл. Может потому, что не хватило времени — ведь вчера я был на нервах. А может, я просто мыслю иначе, по старинке. Надо же, я и Сильвия! И сильные мира сего всерьёз рассматривают нашу пару, делают на нас ставки и подготавливают инфраструктуру для реализации такого союза. Не знал! Надо повысить самооценку, а то напрягает слышать такое со стороны.

— Слушай, ты! Помесь обезьяны, удава и тигрицы, я не знаю, не знаю, как объяснить тебе, что это так, и мы не планировали устранение Хуана! — продолжал яриться допрашиваемый. — Не хочешь сыворотку — используй белую пыль! Я ведь весь перед тобой, открыт!

— Родриго, я не просто не хочу сыворотку, — покачала головой сеньора. — Я уже сталкивалась, пытая твоих агентов, с иммунитетом к ней. С тем, что подопытный умирает от аллергической реакции при инъекции. А тебя раньше времени терять не хочу.

А Белая пыль… Есть такая штука, психологические тренинги. Можно дать себе установку и даже под пылью говорить то, что нужно, а не как было на самом деле. Ну что, начнёшь колоться или дать команду продолжить?

Человек взвыл, но затем решился на аргумент, озвучивание которого оттягивал до последнего. Расстался с возможностью ходить, но держал его при себе. Видно, осознал, что Веласкесы его списали, что иначе договориться не получится.

— Слушай, ты! Прелесть! Зачем, ну скажи, зачем нам его убивать СЕЙЧАС?! Мы не стали этого делать даже когда узнали о проекте ноль-двадцать-один! Зачем это делать тогда, когда и без покушения сотни вариантов развития событий?

При словах «проект «ноль-двадцать-один» лицо сеньоры Нимфы перекосило. Она моментально взяла себя в руки, но в глазах успел проскочить испуг.

— Хуан, выйди.

— С-сеньора?.. — не понял я.

— Я сказала выйди! — зарычала она, не глядя на меня — глаза её пронзали довольного до безобразия окровалвенного, но не сломленного главы службы безопасности Феррейра. — И вызови медбригаду — они снаружи стоят, ждут. Бегом!

— Есть, сеньора! — вытянулся я и постарался как можно быстрее покинуть эту скорбную обитель.