Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы [СИ] - страница 6
В общем, развеселилась не на шутку и совсем перестала обращать внимание на окружающих. Когда перешла от тайской груши[3] к тяжелому мешку[4], застывшая вокруг тишина постепенно вернула ее в действительность.
«И какого они все на меня уставились?
Ты голыми руками работаешь, — самоустранилось Второе Я, представив для себя аппетитный сладкий леденец.
И что? Никогда не видели?
Не-а. Уже должна была переломать кости. И мешок не знает, куда от тебя спрятаться, а ему полагается висеть на месте. Он для тяжеловесов, разве не понятно?
Ты откуда знаешь?
Оттуда, — кивнула на астрал.
Спалились, думаешь?
Я бы не дергалась, — успокоила себя заботливая половинка, перекатывая за щекой воображаемую конфетку.»
— М-да, — задумчиво протянул техник, потирая ушибленный в драке подбородок.
— Ибо нефиг! — теперь у оператора дергалось еще и правое веко.
— Мир, что ли? — усмехнулся его товарищ.
— А мы и не ругались, я думаю, — протянулась в ответ рука.
— Значит, все серьезно?
— Еще как! Таких совпадений не бывает…
Смущенно шаркать ножкой, при этом скромно потупив обрамленные длинными ресничками синие глазки, у Танюши получалось все лучше. Смиренно опущенные и сцепленные перед собой ручки. Неловко поднятые плечики и склоненная голова с хвостиком прически. Такая поза ловко скрывала хитрющую улыбку и загадочно приподнятые бровки.
Многочисленные зрители наконец-то разбавили затишье аплодисментами искреннего восхищения.
Ответив на приветственный поклон тщедушного паренька одного с ней возраста, услышала неожиданное:
— Бой, пожалуйста. Против троих соперников, — парень поклонился еще раз. Сведенные, словно в судороге, уголки упрямых губ выделялись на лице даже больше нагловатых карих глаз. Свободно спадающая челка была аккуратно расчесана. В расстегнутой клетчатой безрукавке, красной футболке и серых брючках — он словно собрался к кому-то на день рождения.
— Учебный или показательный? — растерялась Танька.
— До первой смерти, пожалуйста, — прозвучала решительность.
— Мозгами съехал? С какого прицепился? — запоздало подсказало информацию яснознание. — Ну, если так стоит вопрос… Я принимаю вызов, — напряженное ожидание толпы схлынуло, как небывало.
— Хочешь сказать, что мы сейчас под ее контролем? — техник с сомнением почесал нос.
— Ну ты — так точно! Ой! — вскрикнул, уворачиваясь от веника. — Случайно сорвалось, честно! Не постоянно, скорее — зависим от настроения.
— Как с заклинившей материализацией желаний?
— Нет, тогда она просто пошутила. А сейчас… — оператор покачал головой.
— Договаривай, чего уж там!
— Я еще проверю. Но она, кажется, способна держать под постоянным контролем всех, кого знает. Думаю, это неосознанно происходит.
— Нас-то она не знает!
— Как облупленных, — закивал в ответ, — не обольщайся.
Мощный удар в спину Танька получила при выпрямлении из ритуального приветствия. Не пытаясь притормозить, прямо в случившемся полете, насадила на выпрямленную руку решительного паренька… Хотела. Но он увернулся, и Танька по инерции просто влетела в его объятия.
«Это чего такое происходит?! — недоумение посмотрела через астральную проекцию.
Ничего особенного, — нафантазированный леденец все еще приятно таял за щечкой Альтер Эго. — Такая вот реальность: они — дети секты Непобедимых. Генетически измененные.
И чего? Мне только их название исправить или проредить набор хромосом?
Как только убьешь первого — они потеряют статус послушников.
И все? Ой, темнишь, подруга, — подумала Танька.
С каких пор я подруга? — отвисла челюсть от удивления.
Так я себе не враг, вроде, — с удовольствием улыбнулась своим мыслям.»
Из спокойствия окружающих выделялось только поведение Мелл. Она изо всех сил сдерживала себя, в который раз проверяя застежки простых перчаток и старалась не смотреть на неизбежное. А вмешиваться — значит не верить в силы своей любимой…
Развернув противника, словно щит, рассмотрела, наконец, всех нападавших.
Невероятно быстро перемещалась девчонка Танькиного роста и комплекции, наряженная в черные гимнастические шортики и маечку с радужными полосками по бокам. Рыжие волосы, стянутые только скрученной банданой, болтались, словно готовые оторваться. Множество веснушек сияли на раскрасневшемся от волнения лице.