Под руку с Одиночеством. Дальше [СИ] - страница 31
Остальные препятствия, двинувшись на помощь к любимой, Танечка прошла насквозь, не замечая лежащих или поднимающихся, калеча и превращая в фарш из человечины все, что попадало под ногу или руку.
«Доразвлекалась, твою мать! — корила себя, приблизившись к подруге.
Ты о нас? — спросила робко.
Молчать! С тобой разговор отдельный будет!
Помоги ей…
Она мертва, я не вижу ее будущего в астрале!
Перепиши грядущее, что тебе стоит? Пожалуйста, — жалобно ныло у себя над ухом подсознание.
И что будет?
Она будет жива!»
— Это возможно? Ах, да. Я же сам тебя убеждал, что ничего невозможного нет… Но такое?
— Любые ее воздействия, любое проявление способностей — это изменение реальности, — рассуждал хмурый техник. — Она делает это ежесекундно, каждое мгновение, постоянно возвращаясь и изменяя будущее в прошлом. Так?
— Она этого не осознает. А здесь у нее выбор. К тому же она безжалостна, как ребенок, — поддержал товарища оператор.
— Она безжалостна по своей сути, по предназначению…
— Должна была быть.
— Ты бы выбрал, в каком времени говоришь, — глянул исподлобья. Вид голодного оператора совсем не радовал техника.
— Ничья?
— Котлеты — отдельно, операторы — отдельно? Нет уж, живой ты мне нравишься больше, — техник широким жестом передвинул столик с едой поближе к товарищу.
— Это ты меня еще мертвым не видел, — вгрызаясь в окорочок, успел признаться довольный оператор.
— Что это со мной? — подняла голову Мелл и заметила плачущую Таньку.
— Отключилась. Наверное, действительно устала после бега, а я, дура, не поверила! — играла Танька отлично и только слезы были настоящими, самыми искренними.
— Меня же, вроде, уложили. Не помню ничего, — немного сомневалась Мелл.
Танька изо всех сил замотала головой, призвав на помощь свой хвостик:
— Наваляла последним, а потом потеряла сознание. Еле успела подхватить тебя…
— Ты почему плачешь? — усаживаясь, спросила как-то очень печально.
— От радости, — шмыгнула носом Танька и улыбнулась. — Очень боялась тебя потерять, — она опустилась прямо на песок и обняла Мелл двумя руками.
— Я тебя тоже люблю, — уперлась лбом куда-то в Таньку и заплакала за компанию.
Часть 20
— А куда все подевались? — оглядывалась вытиравшаяся платочком Мелл спустя несколько минут.
— Подобрали ноги в руки и бегом. Их спугнул кто-то, я не заметила, — Танька все еще удаляла следы откровения с личика, а расстраивать подругу дематериализацией остатков и останков противника не собиралась. — Ты не очень-то старалась, могла справиться гораздо быстрее. И если это не из-за усталости, придется тобой заняться вплотную, — погрозила пальчиком.
— Только не ты! Отдай меня какому-нибудь извергу-тренеру, но только не ты! — Мелл в ужасе смотрела на Таньку. — Я просто устала, честное слово! — умоляюще сложила ладошки.
— Ладно, посмотрим еще, — пробурчала недовольная Танька и двинулась в сторону дома.
— Мы умницы? Заслужили мороженое на завтрак? — пристроилась рядом Мелл, игриво толкнув подружку бедром.
— Кефир мы заслужили. Холодный… — затихали Танькины мечты.
— Видишь! Здоровое питание не чуждо даже неуязвимым сущностям! — ткнул в изображение техник.
— Ты полагаешь, что она… — тяжело проглотив, осекся от собственных мыслей коллега.
— Поосторожнее с высказываниями! Мысль, знаешь ли, иногда чересчур материальна.
— Вот и выдумывал бы нам деликатесы разные. Вслух. Нечего за ними бегать, — догрызая куриную ножку, предложил оператор.
— Как нефиг делать, пожалуйста! Омар, лобстер? Не то. О, тигровая креветка! — зажмурившись, вообразил техник.
Посреди помещения материализовался крупный, в полосочку, словно зебра, плотоядно скалящийся через длиннющие пиловидные хитиновые усы, хищник: тигретка семейства ракообразных кошачьих. Огромные клешни вместо передних лап нервно выпускали и втягивали когти. Плоским розовым сегментарным хвостом он смел столик с едой.
— Тебе, как будущей колдунье, нужно волшебную палочку создать, — предложила Танька. — Взмахнула — и никаких забот! — захлопывая дверцу холодильника, изобразила бутылкой с кефиром траекторию чудодейства, при этом умудрившись не пролить ни капли.