Под рябиной - страница 10
— Приятная женщина, немного грустная. Она просто хочет любви.
«Мы все хотим», — подумала я с жестокостью.
Он знал женщин и раньше, было много предложений, возможно, некоторыми воспользовался. Сейчас было задето мое самолюбие, но благодарность за безошибочное понимание и волна эмоций в ответ на его сочувствие перекрыли все. Я поцеловала его, а он бережно обнял меня.
Шейла яростно подпиливала ногти, когда я вошла.
— А он ничего, — повела она плечами. — Не особенно зрелый, довольно симпатичный, но не мой тип.
Я улыбнулась:
— Хочешь еще чашечку?
Последний день был незабываем из-за двух уровней эмоций, или, скорее, из-за взлета и падения чувств. И именно этот внутренний опыт запечатлелся в памяти.
Мы были на площади в Ковент Гарден, толкаясь в полуденной толпе, наступая на ноги служащим и наблюдая уличные представления.
Два энергичных исполнителя брейк-данса лихо вскидывали свои черные конечности и тела в калейдоскопе красок, а пульсирующая музыка отражала настроение дня. Впервые я была просто девушкой, наслаждающейся моментом, не беспокоилась ни о прошлом, ни о будущем — просто была счастлива.
Мы купили печеной картошки, выпили вина в службе милосердия, подивились на фантазию в воске — магазин свечей, — бросили монетки двум не очень удачливым фокусникам в одежде панков.
— Как на континенте, — полуспросила, полузаключила я, когда мы сидели под цветным зонтом и отдыхали за кофе с рогаликами.
Рикки набросился на свой рогалик.
— Чуть-чуть напряженнее, менее свободно, — сказал он, избегая резкости.
Я нахмурилась. Это как серый Виндзор. Рикки усмехнулся:
— Я опять говорю что-то не то.
— Не всегда.
Ему не по душе бледность и мрачность Англии. Это мне понятно. Но что плохого было сейчас?
— Не надо идти в какие-то особые места, чтобы найти цвет, он — везде в моем краю, — объяснил он. — И мне больше нравятся ваши тихие местечки.
Это было только вступлением, его привычный стиль жизни еще заявит о себе. Холодный туман несчастья окутал меня. Темные глаза следили за мной. Он наклонился вперед.
— Я покажу тебе мой дом, Лорна. Приезжай в Вар. Приезжай летом. Я повезу тебя в горы, мы будем смотреть на синее море и слушать цикад. Я собираюсь летом работать неподалеку от дома.
Мне понравилось то, что я услышала. Франция рядом, ближе, чем Греция или Крит, всего два часа самолетом.
Мне еще больше понравилось, когда он сказал: «Я хочу, чтобы ты познакомилась с моими grandpere и gran'mere. Тебе они придутся по душе».
Моя душа парила, как на крыльях. План действий сверкнул передо мной прямо и ясно: пойду на курсы французского зимой — ведь у меня только школьный запас; поработаю над этим. Буду экономить и куплю самые модные наряды — а потом на Рождество у Мхэр родится ребенок. Жизнь прекрасна! Я бы не хотела сейчас очутиться ни в одном уголке широчайшего мира — только здесь; и никем не хотела я быть в тот момент — только собой.
Рикки задумался, сдвинув брови.
— Возможно, мы могли бы устроить так, что я вернулся бы сюда вместе с тобой. Мне все равно придется приехать сюда весной.
— Чтобы заявить права на наследство, — подзадорила я.
— Чтобы выяснить и уладить все проблемы с поверенным. Как это у вас говорится — покончить с недвижимостью?
— Закруглиться, — помогла я.
— Думаю, это займет много времени.
— Насколько я наслышана, всю жизнь, — ответила я далеко не несчастным тоном.
— Я покажу тебе это место, — предложил Рикки. И по его глазам было видно, что он действительно этого хочет.
— Здорово, — я чувствовала, как мои губы сами растягиваются до ушей в идиотской улыбке.
— Да, я еще не сказал тебе, — он помедлил над последним кусочком рогалика, держа его в длинных, худых пальцах. — Догадайся!.. У меня запечатанное письмо от тетки. Я имею право вскрыть его только в день двадцатидевятилетия, в следующем году.
— Восемнадцатого декабря, — вспомнила я.
Рикки открыто усмехнулся на мою тактическую вылазку, скрытое доказательство того, что все сведения о нем, потихонечку собранные мной, не забыты.
— Выходит, что ты — Стрелец, — я постаралась скрыть свой промах.
— Успех во всех начинаниях, нелегко обмануть.