Под сенью клинка - страница 34

Мертвяки оказались агрессивны и неразговорчивы. Дерек исследовал одежду — на некоторых она была вполне приличная, на других — почти истлевшая.

— Хот, — окликнул он, — они ведь кровь пьют? А зачем? Мертвяк он и есть мертвяк…

— Не знаю, — отозвался двуликий, — нужна она им почему-то. Жажда вампира называется.

— Угу, — согласился Дерек и огляделся. Выбрал голову поспокойнее и отнёс немного в сторону. Посмотрел на предателя и улыбнулся.

— Нет, — пёс зарычал и попятился, вздыбив шерсть на загривке и обнажив клыки. — Нет, владыка! Ты можешь меня поймать и связать, но никаким способом не заставишь перекинуться! Я не буду дразнить эту нежить своей кровью! А до собачьей ему дела нет!

Что ж, намёки и настроение перебежчик улавливал, а насчёт заставить перекинуться… он просто не знал методов при дворе отца. То, что воевода их не одобрял и применял крайне редко, совсем не значило, что он не умел ими пользоваться. Через какое-то время предатель сам начал бы слёзно умолять владыку разрешить ему напоить вампира. Но Дерек и не собирался дразнить тварь кровью оборотня. Зачем, когда есть своя.

Он поставил голову на небольшой холмик, сел рядом и уколол палец кинжалом:

— Побеседуем?

Ренни весь сжался в ожидании скрипа петель. Ничего — створки распахнулись мягко и бесшумно. Свет проник в тёмный узкий коридор, не выхватив впереди ни одной фигуры. Он спешно втащил за собой Талину и закрыл дверь. Темнота успокоила — она была привычной. Скоро они освоятся и, возможно, даже смогут различить слабое мерцание плесени и уловить отражение звуков, если рискнут нарушить тишину.

Он затаил дыхание и ощутил, как Талина последовала его примеру. Стук сердца мешал сосредоточиться, мерцания не появлялось. Провёл рукой по стене — земля, не камень. Влажная земля. А плесени нет. Пол наверняка тоже земляной — с такими он сталкивался всего пару раз. Осторожно щёлкнул пальцами. Один раз — иначе услышат. Звук отразился от стены — глухо, словно земля с чавканьем затягивала его в себя и не желала отпускать. Коридор достаточно резко шёл вниз. Ступенек не было. Поворот или развилка должны были быть в дюжине с чем-то шагов — повторить щелчок или выплюнуть в темноту ноту он не решился.

Паника отступила. Он повернул голову в сторону закрывшейся двери, глубоко вздохнул и принюхался. Пахло сыростью и прелью. Ничего. Дальше будет проще. Они здесь почти у себя дома. Теперь у них есть шанс. Почувствовал рядом тепло Талины и коснулся её руки сначала один раз, потом два, и снова один, передавая символ спокойствия. Талина ответила короткой серией пожатий:

«Что дальше?»

«Идём», — отбил он, — «арбалет держи сбоку от меня».

Первый шаг отдался гулким эхом под сводами. Зато теперь он чётко уловил — коридор в полтора его роста высотой и столько же в ширину. И развилка в дюжине и двух шагах впереди. Вытянул руку — до потолка не достал. Объясняться с Талиной и касаться стен придётся левой — на правую он подвесил огненное заклинание.

Вскоре они приспособились не издавать шума. Это было даже проще, чем дома, потому что земля лучше поглощала звуки. Талина положила руку ему на плечо и изредка вздрагивала и сжимала пальцы — от напряжения, а не пытаясь что-то сказать.

До развилки они шли целую вечность, замирая через каждые три-четыре шага и прислушиваясь. Пусто. Как будто сожжённые им люди вышли не отсюда. Ренни перешёл на короткие семенящие шажки, непрерывно касаясь левой рукой стены. Когда пальцы провалились в пустоту, он затормозил, стараясь сделать это как можно более плавно.

Один поворот шёл налево, другой направо и чуть наискось. Они встали у развилки, надеясь заметить отблески дальних факелов или магических огней, но темнота не думала сдавать позиции и не подарила им даже крохи слабых мерцаний. Ну и ладно, не привыкать. Он принюхался — всё та же затхлая сырость. Если люди здесь и проходили, то вонь земляных испарений перебила все их следы. Тихонько свистнул — Талина испуганно сжалась. Ответвления шли в стороны, причём левое снижалось быстрее, чем правое. Зато правое было шире.

«Нас бы уже заметили», — коснулся он пальцами руки Талины. В темноте с ней можно спокойно разговаривать, не боясь покраснеть. — «Что-нибудь чувствуешь?»