Под Солнцем Ирия. Потерять себя, чтобы обрести свой мир - страница 7

Зайдя в указанную комнату, я узрела посреди комнаты деревянный стол, застеленный клеенкой и положила туда своего пса.

Амулет жалобно вякнул, когда я случайно задела больную лапу, но трепыхаться сильно не стал.

Сейчас при включенном ярком свете он выглядел ещё хуже. Грязный, вонючий, он напоминал бродячего пса очень больших размеров.

Господи, и как же я довела тебя до такого состояния? Успокаивающе поглаживая его по голове, взглянула на свои ладони, а затем и вовсе на себя в большом висящем на стене зеркале.

Мать моя женщина! Теперь понятно, почему ветеринар так подозрительно отнёсся к нам. Мы же похожи на двух бомжей.

Моя одежда была не чуть не чище, чем шерсть Амулета. Вся в каких-то пятнах, мазуте и копоти. Джинсы и футболку придется выкинуть, потому что такое отстирать невозможно.

Мало того, подойдя ближе к зеркалу, я вообще не смогла себя узнать. Лицо смотревшей на меня девушки было лишь отчасти моим. Телосложение, рост — всё поменялось, даже грязные замусоленные волосы стали длиннее. Шрам над верхней губой исчез словно его и не было. Губы стали очаровательно пухлыми, естественной красоты. А эти «опахала» окружавшие мои глубокие слегка миндалевидные глаза шоколадного оттенка, могли свести бы с ума любого представителя мужского пола, если бы моя моська не была столь чумазой.

— Что у вас? — спросил ветеринар, входя в комнату с какими-то ампулами, баночками, шприцами и ещё какой-то дребеденью.

Подойдя к лежащей на боку собаке, ткнула пальцем в сломанную лапу.

Пока он осматривал моего пса, я незаметно рассматривала самого мужчину.

Высокий, метр восемьдесят — восемьдесят пять. Довольно молодой, ему было слегка за тридцать. Короткие тёмно-рыжие волосы, симпатичное лицо, серые глаза в окружении рыжих ресничек под тонкими квадратными линзами очков. Стройное телосложение (явно занимается спортом), сильные руки, которые сейчас с осторожностью ощупывали повреждённую лапку моего четвероногого друга.

— Это случаем не ирландский волкодав? — взглянул он мельком на собаку, продолжая работать.

— Да, — тихо и смущённо ответила я. Странно, откуда он знает столь редкую породу?

— Вы его что, на улице подобрали?

— Нет, это мой… мой пёс, — заикаясь и всё больше краснея, я отвела взгляд от собаки.

Он поднял свою рыжую голову и окинул меня тяжёлым взглядом.

— Тогда вы ужасная хозяйка, — вздохнул мужчина и снова вернулся к своему четвероногому пациенту.

Говорить то, что я и так знаю это, я не стала, просто мысленно коря себя за то, что так получилось.

— Так, во-первых, собака сильно истощена, во вторых… Что так раздробило ему кости на правой лапе? — повернулся ко мне мужчина.

— М… машина, — промямлила я, не зная как объяснить, что лапу ему сломала моя рука. — Машина наехала на лапу.

— Там не машина была, а целый асфальтный каток, походу, — пробубнил мужчина себе под нос. — Сразу говорю восстановить лапу до конца я не смогу, да и никто уже не сможет. Он теперь всегда будет хромать, — снова обратился он ко мне.

После этих слов у меня на глаза навернулись слезы, а в груди, словно кол вбили.

— Сейчас я поставлю ему капельницу… — сказал он проходя мимо меня. — Вколю обезболивающего и наложу гипс.

Не знаю, что было причиной моего дальнейшего помешательства, но схватив лежащий на столе пустой шприц, я умелым движением вонзила его себе в вену, набирая собственную кровь.

Обернувшийся ко мне мужчина застыл в шоке.

Набрав полный шприц крови, я воткнула его в собачью лапу, от чего собака громко заскулила и попыталась вырваться, но я пригвоздила его к столу прямым жёстким взглядом, после этого он не просто затих, но и боялся шевельнуться.

— Ты что делаешь, идиотка? — опомнился ветеринар и быстро подойдя ко мне, выхватил уже пустой шприц. — Ты на кой хрен ему свою кровь ввела? Совсем с головой не дружишь? — разозлился мужчина.

А я… Я просто стояла в стороне тяжело дыша, пытаясь понять, что только что произошло и слушая ругательства разозлённого ветеринара.

А затем мы оба услышали это. Отчетливый щелчок, потом ещё и ещё один.

Амулет вдруг снова захныкал и как-то странно потянул правую лапу, словно его хватали судороги.